(Шукшин и Никоненко. Штрихи к портретам)
Воронежский киноклуб «Слово» им. Владимира Шуваева, отмечая День кино и недавний 90-летний юбилей Василия Макаровича Шукшина, свой первый вечер нового сезона посвятил фильму актёра и режиссёра Сергея Никоненко «Ёлки-палки!», снятому по шукшинским рассказам «Штрихи к портрету…», «Упорный» и «Сильные идут дальше».
Выбор киноклуба был не случаен, ибо именно Сергей Петрович Никоненко, будучи товарищем Шукшина, много лет значительную часть собственного творчества связывает с творчеством Василия Макаровича, экранизируя его рассказы и обращаясь к героям шукшинских произведений. По-своему открывая их зрителям и наполняя теплотой своей души, он всякий раз отдаёт дань памяти безвременно ушедшего друга и его выдающемуся таланту.
О Василии Макаровиче Шукшине на встречах киноклуба и в публикациях, их сопровождающих, говорилось не раз. Этого требовал масштаб уникальной личности писателя, режиссёра и актёра (ставшего национальным достоянием).
После просмотра картины, предваряя разговор о Шукшине, необходимо сказать добрые слова и о её авторе – Сергее Никоненко.
Сергей Петрович снялся более чем в 200 фильмах. Более полутора десятка картин поставил как режиссёр. Во многих постановках выступил автором или соавтором сценариев. В 1991 году был удостоен звания народного артиста РСФСР. Сыграв на экране Сергея Есенина, увлёкся творчеством поэта и загорелся страстным желанием создать в Москве есенинский культурный центр-музей. Преодолев все трудности, воплотил эту свою мечту… Он и сегодня, снимаясь в кино и работая на театральной сцене, радует нас необыкновенным талантом, азартом и жизнелюбием.
Родившись в Москве в апреле 1941 года, Сергей Никоненко оказался в начале войны вместе с матерью под Вязьмой, на родине отца. Ему чудом удалось выжить во время страшных боёв, проходивших там. Потом было возвращение в столицу, послевоенные детство и юность, арбатские дворы и первые театральные подмостки драматической студии дома пионеров, где к нему пришло желание связать свою жизнь с актёрским искусством.
Выбор молодого человека, чьи родители были людьми самых обычных рабочих профессий, не казался во второй половине 50-х годов из ряда вон выходящим. Советский Союз начинал тогда свои удивительные полёты в космос, поднимались на невиданную ранее высоту наука и промышленность, строились новые города, и осваивалась целина, создавались театры и появлялись фильмы, которым рукоплескал весь мир. Физики и лирики вступали в жизнь, полные надежд и смелых планов. Сергею Никоненко повезло поступить на актёрский факультет ВГИКа, в мастерскую, которой руководили легендарный режиссёр и педагог Сергей Герасимов и известнейшая актриса Тамара Макарова. Об этих людях, открывших ему мир кинематографа, Никоненко и сегодня вспоминает с благодарностью и любовью.
Говоря о Сергее Аполлинариевиче Герасимове, снявшем целый ряд потрясающих картин (среди которых один из лучших фильмов всех времён и народов – «Тихий Дон»), Никоненко всякий раз с восхищением рассказывает об уникальной эрудиции своего гениального учителя, обладающего энциклопедическими знаниями в самых разных областях культуры. В фильмах Герасимова дебютировали многие его ученики, ставшие впоследствии знаменитостями. Первую роль в герасимовской картине «Люди и звери» сыграл и Сергей Никоненко (в 1961 году).
За этим фильмом последовали: «Это случилось в милиции», «Звонят, откройте дверь!», «Так я пришёл», «Крылья», «Звёзды и солдаты», «Журналист»… В этих картинах актёр незабываемо проявлял себя в образах близких ему по духу современников – искренних, открытых и запоминающихся. Своеобразие русского национального характера стремился раскрыть Сергей Никоненко и в таких фильмах как «Странные люди», «Красная площадь», «Преступление и наказание», «Пой песню, поэт!», «Освобождение», «За облаками небо», «Там, за горизонтом», «Инспектор ГАИ», «Шестой»…
Почувствовав интерес к режиссуре, Сергей Петрович Никоненко вновь поступил во ВГИК к Сергею Герасимову – теперь уже на режиссёрский факультет, который и закончил в 1972 году. В 1973-м он снял свою первую короткометражную картину «Петрухина фамилия», а вслед за ней появились его же «Птицы над городом», «Трын-трава», «Целуются зори», «Цыганское счастье», «Люблю. Жду. Лена»… Всё это фильмы 70-х – 80-х годов. С блеском работал он в них и как актёр. А в 90-е и 2000-е были поставлены им «Семьянин», «Не хочу жениться», «Курортный роман», «А поутру они проснулись», «Аннушка», «Охота жить»…
Продолжал Сергей Никоненко активно сниматься и у других режиссёров в фильмах, полюбившихся зрителям и снискавшим множество призов на различных фестивалях: «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Тема», «Парад планет», «Завтра была война», «Зимний вечер в Гаграх», «Анкор, ещё Анкор!»…
90-е годы, ставшие разрушительными для нашего кинематографа, подвигли Сергея Никоненко к театральной деятельности. С присущей ему энергией и энтузиазмом он участвовал в антрепризных спектаклях, гастролируя по городам и весям. Не раз приезжал и в Воронеж, радуя поклонников своим искромётным дарованием… Среди фильмов последних лет особо памятны «Дети понедельника», «Китайский сервиз», «Классик» и, конечно же, сериал «Каменская»… Любопытен оказался и его талант художника-пейзажиста.
Особым этапом жизни Сергея Петровича стало создание есенинского культурного центра в Москве. Отыскав квартиру, где жила жена Есенина с его сыном (и какое-то время сам поэт), Никоненко положил немало сил на то, чтобы сделать из неё музей.
Другим жизненным ориентиром и образцом в искусстве для Сергея Никоненко является Василий Макарович Шукшин. Они почти одновременно начинали творческую деятельность (с разницей в несколько лет), дружили, вместе работали над шукшинской картиной «Странные люди» (1970), где Никоненко участвовал как актёр.
В фильме «Ёлки-палки!», поставленном Сергеем Никоненко в 1988 году (там он выступил ещё и автором сценария, и исполнителем главной роли), основным действующим лицом стал Николай Николаевич Князев – персонаж рассказа Василия Шукшина «Штрихи к портрету…», написанного в 1973 году, за год до смерти писателя. В чудаковатой, на первый взгляд, судьбе Николая Князева и его суждениях, кажущихся окружающим иной раз странными или нелепыми, а то и смешными, всё не так просто. Если знать публицистические статьи Василия Макаровича, который был не только талантливейшим и прозорливым художником, но и настоящим гражданином своей страны, переживающим всем сердцем за её судьбу и людей, перенёсших немало испытаний (невероятных трагедий, ужасных войн, грандиозных побед, несбывшихся надежд, всяческих «соблазнов»), то в рассказе, положенном в основу сценария, можно увидеть мысли далеко не весёлые…
Как известно, Василий Шукшин работал в своё время не только директором сельской школы на Алтае, но и инструктором райкома партии, был активным членом КПСС (вступив в её ряды в 1955-м). Наверняка, многое из того, что видел вокруг себя Шукшин (на родине, а позже учась в престижном столичном вузе – ВГИКе, живя в Москве и путешествуя по стране), вызывало у него – думающего и совестливого человека – самые разные чувства и размышления – не только радужные, а и противоречивые, может быть, даже тяжёлые, мучительные. Он не мог не замечать начинающихся процессов деградации, которые привели через несколько лет к развалу Советского Союза. Ощущал их и интуитивно, и визуально. Связаны они были с ментальностью народа, веками живущего в бесправии и неграмотности, крепостной зависимости (по сути – в рабстве), с одной стороны… А с другой – с пресыщением части интеллигенции и элиты страны (людей равнодушных, эгоистичных, лицемерных, оторвавшихся от своих корней и злободневных общегосударственных, общенародных проблем) и той разрушительной пропагандой, идущей как с запада от изощрённых пропагандистов-«цивилизаторов», так и от внутренней «пятой колонны», вечно недовольной всем и вся, – антисоветской и русофобской.
Словно диагност, исследующий разнообразие и несовершенство человеческой природы, окружающую реальность и причинно-следственные исторические связи, предупреждал писатель прямо или косвенно о возможных общественно-политических катаклизмах во многих произведениях. В случае со «Штрихами к портрету…» вкладывал свои сокровенные и тревожные мысли в текст «простодушного» героя. Мощным и важным аккордом представляются слова главного действующего лица рассказа Николая Князева в его «трактате» о государстве, вынесенные Василием Шукшиным в финал произведения:
«Я оглядывался вокруг себя и думал: «Сколько всего наворочено! А порядка нет». Так постепенно я весь проникся мыслями о государстве. Я с грустью и удивлением стал понимать, что мы живём каждый всяк по себе – никому нет дела до интересов государства, а если кто кричит об интересах, тот притворяется. Всё равно ему своё дороже, но он хочет выглядеть передовым и тем самым побольше урвать. Я видел, как разбазаривают государство: каждый старается на своём месте. «И тем не менее, – думал я, – государство ещё всё же живёт. Чем же оно живёт? – продолжал я размышлять. И пришёл к такому выводу: – Структурой». Структура государства такова, что даже при нашем минимуме, который мы ему отдаём, оно ещё в состоянии всячески себя укреплять. А что было бы, если бы мы, как муравьи, несли максимум государству! Вы только вдумайтесь: никто не ворует, не пьёт, не лодырничает – каждый на своём месте кладёт свой кирпичик в это грандиозное здание… Когда я вдумался во всё это, окинул мысленно наши просторы, у меня захватило дух. «Боже мой, – подумал я, – что же мы делаем! Ведь мы могли бы, например, асфальтировать весь земной шар! Прорыть метро до Владивостока! Построить лестницу до Луны!» я здесь утрирую, но я это делаю нарочно, чтобы подчеркнуть масштабность своей мысли. Я понял, что одна глобальная мысль о государстве должна подчинять себе все конкретные мысли, касающиеся нашего быта и поведения.
И я, разумеется, стал писать. Я не могу иначе. Иначе у меня лопнет голова от напряжения, если я не дам выход мыслям».
В этом остром и откровенном монологе персонажа так и слышится голос самого Шукшина с интонациями горечи и недоумения.
Через несколько лет государство, о котором с болью и опасением рассуждал Василий Макарович вместе со своим героем, рухнуло, разбросав по «национальным квартирам» миллионы людей, обрекая их на страдания и заставляя выживать в условиях развала, чудовищного социального расслоения и нравственного кризиса. Живя на его обломках и пытаясь как-то возрождаться, мы не можем не опираться на личности, являющиеся для нас примером стойкости, таланта, честности и прямоты. В их ряду любимому писателю Василию Шукшину принадлежит одно из первых мест.
Каких только совпадений и перекличек у зрителей киноклуба «Слово» не вызывали откровения шукшинского героя. Кто-то вспомнил рассуждения Чехова (в 1899 г.) об интеллигенции и подвижниках, на которых всегда держалась страна:
«Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую; не верю, даже когда она страдает и жалуется, ибо её притеснители выходят из её же недр. Я верую в отдельных людей. Я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям – интеллигенты они или мужики, – в них сила, хотя их мало…»
И вслед за ними монолог чеховского персонажа – доктора Астрова:
«Мужики однообразны очень, неразвиты, грязно живут, а с интеллигенцией трудно ладить. Она утомляет. Все они, наши добрые знакомые, мелко мыслят, мелко чувствуют и не видят дальше своего носа – просто-напросто глупы. А те, которые поумнее и покрупнее, истеричны, заедены анализом, рефлексом… Эти ноют, ненавистничают, болезненно клевещут, подходят к человеку боком, смотрят на него искоса и решают: ˝О, это психопат!˝, или: ˝Это фразёр!˝ А когда не знают, какой ярлык прилепить к моему лбу, то говорят: ˝Это странный человек, странный!˝»
А кто-то – выступление выдающегося режиссёра и актёра Николая Губенко (друга Никоненко и Шукшина) на Конгрессе интеллигенции России в конце 90-х по поводу развала страны:
«Можно поздравить академиков, так называемых народных артистов, кинорежиссёров, музыкантов, попрыгунчиков телевидения: на их улице праздник. Только они не знают, кому подали руку. Они никогда не были разборчивыми, они своё сделали – предали народ, бесплатно учивший их в университетах и вузах искусства.
Они своё сделали!.. Сделали, как всегда, думая только о себе. И за это нет к ним уважения! Собственность – вот та «чечевичная похлёбка», за которую они продали народ…
За что благодарить этих бессердечных созерцателей людских страданий, этих праздных свидетелей кровавой борьбы, не принимающих участия в горестях своего народа? Прежде они выполняли задачи Политбюро ЦК КПСС, теперь они выполняют задачи другого политбюро… с задачей задушить, насколько возможно, мысль, превратить юношей в тупиц. Иными словами, лишить разума наше будущее, растоптать целомудрие, нести с экрана мещанскую чушь. Их задача одна – дать каждому взамен веры, закона, материальную выгоду, приказать народу: ˝Ешь и не смей думать! ˝ Цель – отнять у человека мозг, оставить ему одно брюхо. Раньше социализм был их лучшим другом, они вдохновенно играли выдающихся полководцев, вождей, в кокошниках воспевали советскую действительность, прославляли молодогвардейцев, получая за это награды и привилегии. Теперь они получают то же, плюс недвижимость, банковские счета и право поцеловать взасос президента…
Теперь социализм – их великий враг, страшный суд, которого они боятся. Думали ли они когда-нибудь, что, собственно, содержится под этим словом «социализм»? Вряд ли. Социализм в серьёзном значении – наука, исследование вместо веры, понимание вместо послушания…
Наши киногерои променяли российское подданство на американское, приняв их невежественную, отвратительную, порочную, насильственную цивилизацию диктатуры денег за эталон. Эту-то цивилизацию нам и хотят привить вместо диктатуры совести…»
Вспоминали зрители и откровения Олега Даля из его дневников конца 70-х, – тогда казавшиеся чрезмерными, а сегодня звучащие точно и как никогда актуально:
«…Засилье карликов. Суетность. Наглость и претенциозность.
Перевёртыши. Обман. Смещение акцентов. И всё это выдаётся за «новые взгляды». А внутри пустота и эгоизм, и себялюбие, и шаманство, и полная неспособность к самостоятельности…
Их «искусство» заключается в умении зеркально отразить собственные недостатки и всеми силами своего изощрённого ума сделать их достоинствами.
Строители собственных «я»!
Свою субъективность возводят во всемирную объективность.
Все силы тратятся не на постижение великой истины, а на подчинение этой истины своим корыстным целям.
За всем, что бы они не делали, стоит визг «Посмотрите, какой я!..
«Деятелей» искусств нынче развелось как червей в навозной куче за сараем в тёплый предгрозовой летний день…
Режиссура, в подавляющем своём большинстве, узкомыслительна, но нагла и напориста…
Цинизм и опустошённость – вот что довлеет над психикой нового человека…
Какая же сволочь правит искусством. Нет, неверно, искусства остаётся всё меньше, да и править им легче, потому что в нём, внутри, такая же лживая и жадная сволочь…
Искусство выхолащивается из всех его видов, поэтому так легко посредственностям…»
Вторящими Далю слышались слова известнейшего режиссёра и общественного деятеля Владимира Бортко:
«Любое государство должно быть озабочено двумя главными проблемами. Это умножение собственного народа. И воспитание народа.
Не может быть власть безразличной к тому, кто у неё под началом будет, – сборище неграмотных идиотов или культурное общество, какой и была наша страна при Советской власти. Что бы там ни говорили про нехватку колбасы и т.п., у нас было культурное, образованное общество.
Государство было заинтересовано в воспитании граждан. Да, были всякие недостатки (в какой стране их не было и нет?), но то, что государство думало о своём народе, заботилось о воспитании его, о культуре, – бесспорно.
Я, например, был воспитан советским радио. Моя бабушка включала радио с утра и выключала вечером. И я слушал первую программу радио, а она очень хорошо делалась. Там была и классическая музыка, и народная, и лучшие спектакли… А сейчас?
Если капиталист видит перед собой 300% прибыли, то нет такого преступления, на которое он бы не пошёл. Свидетелями этого мы становимся сегодня каждый день, в том числе и в культуре.
Включите телевизор. Погоня за деньгами превышает здесь все возможные пределы, оборачиваясь самым настоящим преступлением против народа.
И тут уже не удивляешься, почему в нашей стране процветает сериальная деятельность. Но если что-то процветает, то этого должно быть много. Необычайно много! Сколько у нас каналов в России? Да с сотню уже, наверное, наберётся. И всем им в определённое время нужен Сериал.
Телевизор – как крокодил, который не устаёт своей пастью щёлкать: «Ам!», «Ам!», и ему всё мало. И кушать этому прожорливому животному хочется всё больше, ведь любой сериал – идеальная подкладка под рекламу.
Но сериалов нужно всё больше, а число талантливых людей неизменно и не велико. Результат – низкое, увы, качество «продукции» – назовём её так…
А что с потребителем? Здесь парадокс. Потребитель (бывший зритель) привыкает к этому зрелищу, и оно начинает нравиться ему. Более того, если сделать это смотрилище чуть художественнее – не все будут довольны.
Так опускается планка. У меня возникает подозрение, что ребята, запускающие всё это, интересуются друг у друга: «А может быть ещё хуже? Может!» И снимают. Честное слово, кричать хочется: что же вы делаете?! Вы же должны думать о будущем!..
Кинематографисты получают свои деньги не тогда, когда показывают кино, а когда его снимают. Идёт большой распил государственных денег. И нет отдачи никакой.
Изменить ситуацию невероятно сложно. Потому что финансовые интересы очень богатых людей диктуют, чтобы всё осталось как есть…
90% фильмов, которые у нас сегодня идут, – американские. И они воспитывают в американском духе.
Наша молодёжь в немалом числе уже уверена, что Берлин брали не мы, а американцы, что они войну выиграли.
Власть не думает об этом. Но надо же думать: а что будет через пять, через десять лет?..»
Все эти высказанные мнения и цитаты имели право на существования и были уместны…
P.S. У автора этой статьи не было задачи анализировать фильм Сергея Петровича Никоненко и говорить о том, удаётся ли ему в полной мере доносить смысл, глубину и подтекст шукшинской прозы. Уже само обращение к материалу профессионала высокого класса, каким является Сергей Никоненко, безусловно, заслуживает уважения и признательности. А вот пригласить всех к просмотру картин самого Василия Макаровича Шукшина и работ, снятых по его рассказам (и, тем более, к чтению его литературных произведений), вместе с участниками киноклуба «Слово» хочется от всей души.
Владимир Межевитин