Перед началом осенней сессии в Государственной Думе седьмого созыва царило оживление. В зале заседаний народ бурлил, живо общался, обменивался летними новостями. Особо выделялись депутаты «Единой России», там раздавалось неуместное ржание и дружный хохот.
Читали свежий фельетон, присланный из крупной губернии кому-то на электронную почту, да ещё и на их соратника по партии. Рукопись распространили по другим фракциям и, вот уже Либералы начали неприлично хихикать, Владимир Вольфович был сдержан в оценках написанного, покашливая себе, он бурчал что-то в нос:
— Вот, я ещё тогда три года назад предрекал распад «ЕДра», и погубят её журналисты-выскочки!
И, только лишь, в «СП» была некая сдержанность, вечно небритый Сергей Михайлович не смеялся, все знали, что с юмором он не дружил. Ну а «товарищам» так и совсем не принято было на работе расслабляться.
И в чём там юмор был, что за сатира, изобличающая? Окунёмся в царскую эпоху начала 20-го столетия:
«Как Пельмендий Бревченко спасал губернскую каланчу.
Пелмендий Васисуальевич Бревченко только недавно стал депутатом государевой Думы. Избрали его от Моронежской губернии только недавно и то по настоянию, и навязчивому влиянию отставного губернатора Вольдемара Мордеева: «Мол, и Московии он приветлив, и тамошним газетам примечателен гламурно, и вообще парубок люб во всех отношениях.»
Наше-то местное быдло не очень избирательно было тогда. Барин посоветовал, барину пошли на встречу. А Пельмендий Васисуальевич на радостях варежку и раскрыл, возомнил себя от народа и, как бы, для народа. Решил во всём потакать ему (безмолвному), угождать и заветы накануне каким-то лядом обещанные, выполнять. Тут-то его порывы и вздумало местное купечество охлонить. Дали в пивнушке деревянным ковшов по кумполу и шепнули: «Ты депутат безумный, не товой-то, не умничай ретиво тут, нехрена тебе дружок в государев бюджет лезть, перераспределять никчемно, мы и сами с усами всё распределим как надоть».
Пельмендий Васисуальдьевич высморкался от досады в жилетку, сунул обеденную ложку в сапог, да и пожаловался местным пивным олигархам: «А чё мне прикажитеть деять?»
— А вот, хоть каланчу пожарную спасай, всё равно скоро рухнет.
А ведь просили нашего депутата избиратели выделить средства на дорогу для входивших тогда в моду велосипедов или для строительства больницы душевно-больным. Распустили их в большом количестве по городу и взялись они всячески митинговать у памятника любимому поэту, что стоял напротив кинотеатра «Биограф». Пикетировать психические граждане любили с плакатами: «Долой Царя!», «Государственную Думу на нары!», «Прекратить выкапывание дождевых червей в пойме реки Хопёр!» и прочими больными позывами.
Бревченко взялся ретиво за спасение пожарной каланчи. Она была с достойным историческим прошлым: пережила нашествие Наполеона, с её высоты наблюдали Балканскую войну при царе-миротворце. Объявил он, было, подписку среди избирателей на средства для спасения исторического артефакта. Собрано было от граждан целых 45 копеек. Кто-то анонимно преподнёс к его приёмной на Большой Дворянской улице крынку молока. Вот, пожалуй, и все пожертвования смешному депутату на спасение не нужного артефакта!
И тогда в дело реконструкции каланчи вступился один из бюджетных комитетов Думы. Выделили они Пельмендию Васисуальдевичу целых три миллиона золотых царских червонцев.
Вот только не помогли эти вливания нашему депутату. Рухнула башня через год. Там и штукатурка осыпалась, и фундамент погнил, а потом ещё и недостача бюджетных средств вскрылась (золото на медные пятаки сменили непотребным образом).
Продолжение следует…
Автор: Сергей Куницын»
