Смотришь на протяжении нескольких лет телевизионные сюжеты из Украины, Польши, Прибалтики и некоторых других стран о сносах памятников советским воинам – героям Великой Отечественной войны, русским и советским деятелям культуры, о факельных шествиях неонацистов, о бесконечных провокациях и санкциях против России, о безумной, развязанной по всему миру американской стороной истерии – антисоветской и русофобской – и всё меньше и меньше возмущаешься этими заграничными извращенческими вывертами, потому что внутри страны на многих каналах то и дело идут передачи, как будто бы сделанные теми же ненавидящими Россию и её историю авторами – то ли кретинами, то ли отпетыми мошенниками.
Ни трагический развал Советской страны с чудовищными последствиями для миллионов людей, ни военные базы НАТО, растущие вокруг России, ни разорение могил и монументов советских солдат и офицеров, ни война на Украине(!), ни обнищание огромного количества людей, ни разгул криминала, ни вопиющее падение нравственности и разъедающая государство коррупция, ни разграбление природных богатств кучкой ловких, циничных дельцов не делают русофобов и антисоветчиков (обслуживающих новых хозяев жизни) хоть чуточку разумнее и ответственнее в своих взглядах и деяниях.
Взирая на те или иные телевизионные «откровения» и «трактовки» истории пропагандистов-манипуляторов и «правдолюбов», высокопарно называющих себя интеллектуалами и интеллигентами, всякий раз невольно вспоминаешь Чехова и его горькие размышления о подобных субъектах:
«Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую; не верю, даже когда она страдает и жалуется, ибо её притеснители выходят из её же недр…»
И вслед за ними монолог чеховского героя – доктора Астрова:
«Мужики однообразны очень, неразвиты, грязно живут, а с интеллигенцией трудно ладить. Она утомляет. Все они, наши добрые знакомые, мелко мыслят, мелко чувствуют и не видят дальше своего носа – просто-напросто глупы…»
С Чеховым трудно не согласиться. Многие из сегодняшних «историков», проповедующих свои измышления с телеэкрана и всяких прочих СМИ, производят впечатление истеричных идиотов. Но некоторые, наверное, не так уж и глупы. Просто по каким-то только им ведомым причинам предпочитают навязывать свои взгляды с параноидальным упорством и «косоглазием», несмотря ни на что. Подобно поговорке: «У косого Егорки глаз шибко зоркий, одна беда – глядит не туда!»
Эта поговорка не раз приходила в голову во время просмотра недавней передачи, посвящённой юбиляру этого года – поэту и легендарному исполнителю песен Александру Вертинскому, чьё 130-летие со дня рождения отмечалось в 2019-м.
Александр Вертинский в перевязочной на фронте Первой Мировой войны (фото публикуется впервые)
Вертинский служил санитаром на 68-м санитарном поезде Всероссийского союза городов.
В памятной ноябрьской программе оказалось трое ведущих. Двое, опираясь на короткие сведения из биографических словарей, рассказывали о «несчастной» судьбе артиста, прошедшей через несколько войн и революций, почти ничего не говоря (как теперь водится) об их объективных причинах, уходящих в глубь веков… Третий же, оседлав свою любимую тему «ужасов тоталитарной социалистической системы», вещал о «бедах» Вертинского, зачем-то променявшего «успешную» жизнь в эмиграции на возвращение в Советский Союз (в 1943-м, во время Великой отечественной войны(!)) и дальнейшее «прозябание» в страшной «несвободной» стране.
Уж о чём только не разглагольствовал самодовольный «биограф»: и о том, что Вертинский почти не снимался в кино (в годы послевоенной разрухи!), и о том, что не выходили его пластинки и что выступал он только лишь «где-то по окраинам, в холодных, неотапливаемых клубах», рискуя каждый день «быть арестованным и отправленным в ГУЛАГ» (в котором, судя по стенаниям этого «знатока» истории, сидело или каторжно вкалывало полстраны, ненавидя Сталина и его приспешников – большевиков-«марсиан», «запуганных» «бездарных» маршалов и послушных зомбированных солдат «кровожадного режима»).
Почти ничего не говорилось о тяготах эмиграции Вертинского, о войне, унёсшей десятки миллионов жизней и навязанной Советскому Союзу «цивилизованной» фашистской Европой. Не нашлось в передаче слов о людях, встававших в километровые очереди к военкоматам (чтобы попасть на фронт и защищать свою многонациональную Советскую Родину), о стёртых с лица земли городах и сёлах, о героических подвигах нашего народа, не щадящего себя ни на полях сражений, ни в тылу… И, конечно же, о песне, сочинённой Александром Вертинским, посвящённой Сталину и героям войны, исполняемой им на концертах, проходивших едва ли не во всех крупнейших городах союза (в том числе и его любимых столицах – Москве, родном Киеве, Ленинграде).
Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь!
Сколько стоил ему Сталинград!
И в слепые, морозные ночи,
Когда фронт заметала пурга,
Его ясные, яркие очи
До конца разглядели врага.
Побеждая в военной науке,
Вражьей кровью окрасив снега,
Он в народа могучие руки
Обнаглевшего принял врага.
И когда подходили вандалы
К наших древней столице отцов,
Где нашел он таких генералов
И таких легендарных бойцов?!
Он взрастил их… над их воспитаньем
Много думал он ночи и дни.
О, к каким роковым испытаньям
Подготовлены были они!
И в боях за отчизну суровых
Шли без страха на смерть — за него,
За его справедливое слово,
За великую правду его.
Как высоко вознес он державу,
Мощь советских народов-друзей!
И какую всемирную славу
Создал он для отчизны своей!
Тот же взгляд… те же речи простые…
Столь же скупы и мудры слова.
Над военною картой России
Поседела его голова!
Вскользь комментаторы всё же коснулись в программе послужного списка Вертинского-киноактёра (который проигнорировать они не могли – при всём своём желании!) и, ёрничая, получения им самой престижной в стране Государственной (Сталинской) премии за его работу в кино. Подробнее же говорить о том, что с просьбами к советскому правительству о своём возвращении на Родину Александр Николаевич обращался ещё в 30-е годы и, уж тем более, в самом начале войны, им не хотелось никак. Как не хотелось приводить строчки его песен, дневников и писем, не укладывающиеся в «установку» авторов передачи.
А между тем, сам Вертинский о своей эмиграции и жизни писал: «Очевидно, это была просто глупость. Юношеская беспечность. Может быть, страсть к приключениям, к путешествиям, к новому, ещё не изведанному? Не знаю… Все пальмы, все восходы, все закаты мира, всю экзотику далёких стран – всё, что я видел, чем восхищался, – я отдаю за один самый пасмурный, самый дождливый и заплаканный день у себя на Родине… Мы – голодные… не сдавались! Пробивались в литературу, в жизнь!.. Было время – горячее, страшное, тёмное, мы шли «вслепую к свету», сами ещё не зная ничего, что сегодня нам так ясно разъяснили марксизм и ленинизм! И тем не менее мы – шли вперёд, мы были интуитивно с большевиками…Едва ли тогда кто-нибудь понимал это. И всё же – мы были с Ними! И мы помогали им как умели. И мы помогали им… И наша роль в революции не так уж мала и ничтожна!..»
Александр Николаевич, ещё живя в Шанхае (1935 – 1943), часто публично заявлял, что для русской эмиграции существует один путь – покаяние перед своим народом и Возвращение.
В течение нескольких лет артист был активным сотрудником организованного в Китае Советского клуба, постоянно печатался в газете «Новая жизнь», агитировавшей русскую эмиграцию работать на победу Советской страны над фашистской Европой. Всё это вызывало агрессию несогласных с ним, противостоявших ему и начавших препятствовать его концертной деятельности.
Вертинский, тем не менее, продолжая выступать, стал включать в свою программу произведения на слова советских поэтов: Иосифа Уткина, Алексея Суркова, Владимира Маяковского, Павла Антокольского, Константина Симонова…
Наконец, получив в 1943 году второе по счёту разрешение на возвращение в СССР (Первое было в 1941-м. Тогда артист, к огромному его сожалению, выехать не смог, являясь свидетелем по судебному делу и дав накануне подписку о невыезде). Осенью 1943 года Александр Николаевич Вертинский вместе с женой и только что родившейся дочерью Марианной вернулся на Родину. Путь его лежал через Читу в Москву, где состоялись его блистательные, незабываемые концерты, продолжившиеся потом аншлаговыми выступлениями по всей стране…
Один из серьёзных исследователей биографии Александра Вертинского (В.Г. Бабенко), говоря о первых грамзаписях артиста, сообщил о том, что они появились в конце 1920-х годов (после возникновения электрозаписи в 1925 году). Были сделаны они сначала фирмой «Сирена-электро» (Польша), Позднее, в 30-е годы он записывался в Германии, Англии, США и ряде других стран. В Советском Союзе (вопреки утверждениям некоторых «специалистов», рассказывающих о запрете на записи песен Вертинского в 40-е – 50-е годы) пластинки его выходили в 1944 (Апрелевский завод) и в середине 50-х (трест «Мосгорпластмасс» и Ленинградский совнархоз). А с начала 70-х фирма «Мелодия» выпустила несколько дисков-гигантов, порадовав многочисленных поклонников певца.
Скончался Александр Вертинский в Ленинграде весной 1957 года в возрасте 68 лет. «Во всех уголках мира я пел по-русски и для русских», – признавался артист.
Мне в этой жизни очень мало надо,
И те года, что мне осталось жить,
Я бы хотел задумчивой лампадой
Пред ликом Родины торжественно
Светить…
…По золотым степям, по голубым дорогам
Неповторимой Родины моей
Брожу я странником – весёлым и убогим –
И с тихой песнею вхожу в сердца людей…
В сердцах людей он навсегда и остался – удивительный артист, автор-исполнитель и поэт, любящий Россию.
P.S. Что же касается авторов и ведущих упомянутой передачи или подобных им «просветителей», то хотелось бы им для размышления привести слова талантливейшего актёра, режиссёра и общественного деятеля Николая Губенко (родители которого погибли в первые дни войны: отец на фронте, мама – от рук фашистов):
«…Даже уцелевшие дарования прежнего времени поблекли и сбились с пути… Эти недавние светские духовные пастыри, интеллигенты, цивилизаторы, учителя народных масс, инженеры человеческих душ, превратившиеся в дворцовую челядь, чавкают на презентациях и банкетах у корыта переворота.
Можно поздравить академиков, так называемых народных артистов, кинорежиссёров, музыкантов, попрыгунчиков телевидения: на их улице праздник. Только они не знают, кому подали руку. Они никогда не были разборчивыми, они своё сделали – предали народ, бесплатно учивший их в университетах и вузах искусства.
Они своё сделали!.. Сделали, как всегда, думая только о себе. И за это нет к ним уважения! Собственность – вот та «чечевичная похлёбка», за которую они продали народ…
Мне кажется, что культура каждого народа, как родина его души, должна определить стратегический приоритет в простой истине: не участвовать во лжи, стремиться к правде. Таково предначертание культуры наших дней, хотя, возможно, она не отдаёт себе отчёта во всём значении своей работы. Культура может и должна стать источником подлинности, источником доверия человека к окружающему миру, к другим людям. Иначе возникает вопрос: что же это за народ, который с каждой переменой власти топчет своё недавнее прошлое? Да ещё с таким мазохистским удовлетворением»
ВЛАДИМИР МЕЖЕВИТИН
