АНДРЕЙ КОНЧАЛОВСКИЙ. НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЮБИЛЯРЕ

Российские телеканалы и в сентябре продолжали показывать фильмы режиссёра Андрея Кончаловского, отмечая его 85-летний юбилей (А.С. Кончаловский родился 20 августа 1937 года), а параллельно какие-то из них транслировали и картины его младшего брата Никиты Михалкова – популярного режиссёра и актёра, дебютировавшего в кино 60 лет назад в фильме «Приключения Кроша».

Вряд ли кто будет спорить с тем, что братья Михалковы давно уже являются лидерами нашего кинематографа, хотя бы по потрясающей работоспособности и невероятному масштабу сделанного, ну или по крайней мере личностями, привлекающими к себе внимание части зрителей (отечественным кино интересующихся) с первых же их впечатляющих работ и, как минимум, до распада Советского Союза и случившейся в связи с этим катастрофы, постигшей российскую культуру и киноискусство в частности…

А сколько претензий было высказано накануне развала страны, да и теперь продолжает высказываться (в том числе и в передачах об упомянутых юбилярах) по поводу советских «чиновников от культуры», «всевозможных партийных кураторов», худсоветов киностудий, будто бы мешавших работать едва ли не всем смелым самобытным художникам, и «ужасной» цензуры, постоянно накладывавшей запреты на произведения «ищущих свободы творчества» режиссёров и сценаристов! Но когда смотришь сегодня лучшие фильмы прошлых лет (а им несть числа), то понимаешь, что преувеличенные стенания о «всевозможных препонах» давно уже стали то ли модой, то ли необходимым условием пресмыкательства перед нынешней властью, то ли массовым психозом, распространяющимся по принципу домино. Постоянные антисоветские мантры напоминают реплики говорящего попугая, заучившего несколько фраз и без умолку день и ночь их повторяющего, надоедая донельзя тем, кто его слышит.

Казалось бы, любому мало-мальски разумному человеку должно быть понятно, что худсоветы, состоявшие из известных и уважаемых профессионалов (зачастую вполне себе демократичных и вольнолюбивых, разбирающихся в том, что в кино хорошо, а что не очень или даже непотребно, умеющих различать добро и зло и знающих, каких огромных средств стоит кинопроизводство), чьи комментарии, советы и пожелания, как теперь видно, делали своё нужное и важное дело, которое позволяло советскому кино занимать одно из ведущих мест в мировом кинематографе. Причём оно (это кино) было многонациональным, разнообразным и уникальным. Едва ли не каждая республика вносила свой вклад в экранное искусство огромной страны, в её жизнь. Свидетельствовали о пользе худсоветов, кстати, и стенограммы, публиковавшиеся в журналах «Искусство кино» и некоторых других изданиях в конце 80-х, начале и середине 90-х годов. При публикации их пытались представить как обличительные, а выглядели они, по прочтении, как вполне разумные и аргументированные. Доводы в них авторитетных коллег (лауреатов многочисленных престижных фестивалей, в том числе международных), обращённые к «притесняемым» и «пострадавшим», представлялись резонными предложениями по улучшению сценариев и рабочих материалов, притом что после «разбора полётов» почти всегда давалась возможность сценарий или уже представленный материал улучшить, переснять, сделав более внятным, содержательным, осмысленным и профессиональным. К тому же фильмы, снятые в постсоветское время с так называемой «запретной полки», подвергнутые когда-то критике и «полочным санкциям», оказались большей частью неудачными и слабыми (за редким исключением), не вызвавшими интереса у зрителей, как ни пытались их «реабилитировать», создавая соответствующую рекламу в СМИ…

Среди выступавших с претензиями к прошлому, были и Михалковы. Андрей Сергеевич жаловался на то, что была положена на «полку» «Ася (хромоножка), которая любила, да не вышла замуж…», на то, как «непросто» выходили чуть ли не все его фильмы 60-х – 70-х годов, на отсутствие творческой свободы, на утрату в социалистическом обществе «дворянской культуры»(?!). При этом непонятна была его реакция на чудовищные события 90-х – с бандитскими разборками, переходившими в криминальные войны, захватом природных ресурсов и политических институтов ловкими и циничными, ничем не гнушавшимися дельцами, катастрофической убылью родного народонаселения, обнищанием общества и разделением его на классы – разбогатевших «прихватизаторов», с одной стороны, и обманутых, ограбленных, униженных с другой. А у Никиты Сергеевича остались в памяти сопротивление чиновников и коллег-кинематографистов утверждению некоторых его сценариев и заявок, принятию уже сделанных картин, а также позиция критиков, холодно воспринимавших некоторые его экранные откровения, кои в прежние годы получали призы за рубежом, а не на Родине…

Не секрет, что среди недовольных было немало «детей войны» (перенёсших её в тылу, в эвакуации) и родившихся в послевоенное время, не испытавших на себе ни ужасов военных сражений, ни смертей друзей и близких там, а потом не участвовавших и в тяжелейшем восстановлении страны. Их – выросших уже в относительно благополучный период, мало что понимавших в международной политике, в деятельности западных спецслужб и кланов (активно работавших на разрушение СССР и России), в военных конфликтах 50-х – 80-х годов в Азии и Европе (с нашим вынужденным участием в них), в причинах и последствиях Второй мировой войны (для нас – Великой Отечественной), капитально разрушившей Советский Союз и унёсшей около 30 миллионов в военное время (и продолжавшей свою смертоносную жатву, забирая в мир иной искалеченных на фронтах и в тылу в последующие за войной месяцы и годы), их – не осознававших, что поражение в войне могло поставить крест на всей русской цивилизации, с её историческими традициями, настоящим и будущим, – интересовали только сиюминутные ощущения, собственное Я и его самовыражение…

Сформировавшись в 50-е – 60-е годы, плеяда недовольных, то ли из фрондёрства и снобизма, то ли от недостатка исторических знаний (а то и просто ума и сострадания), благодаря модному поветрию поклоняться «цивилизованному» Западу, оказалась глашатаями «свободолюбия» и диссидентства, любителями покритиковать несовершенство окружающей действительности, ну и, конечно, всех, в «несовершенстве» виноватых – как казалось «свободолюбцам». И иногда чем лучше они жили, тем больше распалялись в своих недовольствах, фантазиях и гневе…

Странным и претенциозным выглядело утверждение, нередко встречаемое в адрес братьев Михалковых в тех или иных материалах, им посвящённых, где говорилось о том, что их, дескать, либо любят до обожания, либо ненавидят – и третьего не дано(!). На подобные высказывания всегда хотелось ответить, что как раз-то значительной части наших сограждан вообще дела нет до всех этих крайностей, заморочек, связанных с безоглядной любовью или ненавистью. Эту тему талантливейший композитор Георгий Свиридов проиллюстрировал в своём дневнике такой записью: «Трагичность заключается в самом факте быть Русским художником в любом виде искусства. Чувство абсолютной ненужности. Полное равнодушие народа – существуешь ты или нет. У народа нет отношения восторга к своим художникам…» Это особенно понятно сегодня, когда многим нашим соотечественникам, поставленным в ситуацию выживания, в череде своих злободневных проблем не до подобных киношных страстей и любовей, тем более когда нас заваливают бесконечными боевиками, сказками-страшилками, изощрёнными блокбастерами заокеанского производства, идущими в кинотеатрах и на телеэкранах, а СМИ смакуют на все лады (до обрыдления) биографии западных «звёзд» с подробностями их жизненных выкрутасов.

Что же касается работ режиссёров российских, то среди них есть фильмы, которые могут быть близки и волнительны и даже вызывать восторг, а есть те, которые либо не трогают совсем, либо раздражают. Да и зрители сами по себе – люди разные, иногда с непонятными взглядами на события, в той или иной картине показанные, и на качество материала, им предлагаемого, часто не имеющие никаких вразумительных взглядов и позиций, и в то же время легко внушаемые и ведущие себя как статисты в притче о голом короле. У части аудитории, например, существует мнение, что при всех раздуваемых ныне «препонах» и «цензуре» прошлых лет картины братьев Михалковых были интересны, талантливы и политически корректны, а после контрреволюционного переворота 1991 года стали вызывать местами недоумение, а то и неприятие и массу вопросов к сверхзадаче произведений, их смыслу и целям. Конечно, вопросы эти относились не только к Михалковым, а и многим другим мастерам, на ходу «переобувшимся» и начавшим состязаться друг с другом в своих претензиях к прошлому, желая угодить сильным мира сего и новой власти, обуржуазившейся и сделавшей антисоветизм частью своей государственной идеологии, а заодно и позаимствовать у неё немалых денег на свои новые проекты – как правило, теперь с антисоветской направленностью.

Ситуацию, складывающуюся в российском кинематографе, остро прокомментировал известнейший актёр, режиссёр и общественный деятель Николай Губенко, выступив на Конгрессе интеллигенции России в 1997 году:

«…Нет, ни одного нового дарования не принёс этот кровавый прибой. Даже уцелевшие дарования прежнего времени поблекли и сбились с пути. И не просто сбились, а многие стали опорой нынешнего режима. Эти недавние светские духовные пастыри, интеллигенты, цивилизаторы, учителя народных масс, инженеры человеческих душ, превратившиеся в дворцовую челядь, чавкают на презентациях и банкетах у корыта переворота.

За что благодарить этих бессердечных созерцателей людских страданий, этих праздных свидетелей кровавой борьбы, не принимающих участия в горестях своего народа? Прежде они выполняли задачи Политбюро ЦК КПСС, теперь они выполняют задачи другого политбюро… с задачей задушить, насколько возможно, мысль, превратить юношей в тупиц. Иными словами, лишить разума наше будущее, растоптать целомудрие, нести с экрана мещанскую чушь. Их задача одна – дать каждому взамен веры, закона, материальную выгоду, приказать народу: ˝Ешь и не смей думать!˝ Цель – отнять у человека мозг, оставить ему одно брюхо. Раньше социализм был их лучшим другом, они вдохновенно играли выдающихся полководцев, вождей, в кокошниках воспевали советскую действительность, прославляли молодогвардейцев, получая за это награды и привилегии. Теперь они получают то же, плюс недвижимость, банковские счета и право поцеловать взасос президента…

Теперь социализм – их великий враг, страшный суд, которого они боятся. Думали ли они когда-нибудь, что, собственно, содержится под этим словом «социализм»? Вряд ли. Социализм в серьёзном значении – наука, исследование вместо веры, понимание вместо послушания…

Можно поздравить академиков, так называемых народных артистов, кинорежиссёров, музыкантов, попрыгунчиков телевидения: на их улице праздник. Только они не знают, кому подали руку. Они никогда не были разборчивыми, они своё сделали – предали народ, бесплатно учивший их в университетах и вузах искусства.

Они своё сделали!.. Сделали, как всегда, думая только о себе. И за это нет к ним уважения! Собственность – вот та «чечевичная похлёбка», за которую они продали народ…

Современное российское кино как часть идеологии отвернулось от настоящей правды. Человеческие отношения, жизнь – не в моде, хотя именно они и делали советское кино одним из лучших в мире, помогая скреплять людей ёмкостью мысли и глубиной чувств. С. Эйзенштейн, В. Пудовкин, А. Довженко, С. Герасимов, А. Барнет, Г. Козинцев, С. Бондарчук, М. Калатозов, Л. Кулиджанов, Я. Сегель, Г. Чухрай, А. Тарковский, В. Шукшин уже не скажут, «честь воздав сполна, дивясь ушедшей были: «Какие были времена?! Какие люди были?!» Наши киногерои променяли российское подданство на американское, приняв их невежественную, отвратительную, порочную, насильственную цивилизацию диктатуры денег за эталон. Эту-то цивилизацию нам и хотят привить вместо диктатуры совести…»

Между тем биография Андрея Кончаловского складывалась следующим образом. После успешно снятых картин «Первый учитель» (1965), «Дворянское гнездо» (1969), обласканных призами ряда фестивалей, и холодно принятой Госкино «Истории Аси Клячиной…» (1967) Андрей Сергеевич тонко и проникновенно экранизировал чеховского «Дядю Ваню» (Главный приз в Сан-Себастьяне). В 1974-м снял в некотором роде экспериментальную ленту «Романс о влюблённых». Особо впечатляющим эпическим зрелищем стала 4-хсерийная «Сибириада», удостоенная Гран-при жюри кинофестиваля в Канне. Картина охватывала целую эпоху жизни России и построена была на столкновении судеб героев и полного всевозможных потрясений исторического этапа (занявшего едва ли не три четверти 20 века) нашего государства.

После «Сибириады» (снятой в 1978 году) режиссёр уехал на Запад. Фактически это была эмиграция, хотя Кончаловский, к тому времени женившись на француженке, вроде бы получил право жить и работать за границей. Мечтой режиссёра-«свободолюбца» был Голливуд, и он решил штурмовать его несмотря ни на что.

Несколько лет в Америке ему пришлось доказывать свою профессиональную состоятельность, предлагая продюсерам один сценарий за другим. Деньги на постановки Кончаловский найти не мог и жил, по его словам, «торгуя» чёрной икрой, которую передавали ему друзья из Советского Союза. По утверждению пишущих о нём «биографов», помогли режиссёру знакомство и дружба с известнейшей актрисой Ширли Маклейн, вера в свои силы и встречи с несколькими влиятельными людьми, поверившими в него и давшими ему возможность начать снимать за океаном. В фильме «Возлюбленные Марии» (1983) он использовал сюжетную канву рассказа Андрея Платонова «Река Потудань», перенеся его действие в Америку и погрузив героев в славянскую среду сербской общины маленького провинциального городка, взяв своей темой тему трудной любви.

Успех картины позволил Андрею Кончаловскому работать на американских студиях и дальше. Там он снимет «Поезд-беглец» (1985) «Дуэт для солиста» (1986), «Стыдливые люди» (1987), «Танго и Кэш» (1989), «Гомер и Эдди» (1990) и очень дорогой телесериал «Одиссея» (1997), отмеченный Высшей американской телевизионной наградой «Эмми». Примечательно, что в этом сериале в небольшой роли снимется известная западная звезда Джеральдина Чаплин, дочь легендарного Чарли Чаплина. В одном из интервью, отвечая на вопрос почему она согласилась сниматься в маленькой роли у русского постановщика, актриса ответит, что когда отец посмотрел «Дядю Ваню» Кончаловского (снятого в советское время), то был восхищён настолько, что назвал режиссёра гением, у которого, если он предложит, надо сниматься в любой роли…

В конце концов, сравнив цели и задачи двух кинематографических систем, а также их перспективы, Кончаловский предпочтёт возвратиться в Россию, охваченную «перестройкой», «предполагая» здесь, судя по всему, скорую смену государственного строя.

Вернувшись на Родину, Андрей Сергеевич снимет американо-российскую картину «Ближний круг» (1991) (отдав дань антисталинизму, раздуваемому десятилетиями западной пропагандой, и молящейся на Запад новой России), а вслед за ней «Курочку Рябу» (1994), «Дом дураков» (2001), «Лев зимой» (за рубежом в 2003), «Глянец» (2007), «Щелкунчик и Крысиный король» (2010), параллельно работая в театре. Он поставит «Чайку» в парижском «Одеоне», имея за спиной опыт учёбы в консерватории, оперы Чайковского «Евгений Онегин» и «Пиковая Дама» в «Ла Скала», «Войну и мир» Прокофьева в петербургской «Мариинке» и «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке, «Бал-маскарад» Верди на вердиевском фестивале в Парме и в Мариинском театре, а потом ещё ряд спектаклей в России и за рубежом.

В 1997 году к 850-летию Москвы режиссёр поставит большое представление на Красной площади, транслируемое и в других странах мира. Спустя 6 лет он будет автором подобного же представления в Петербурге к 300-летию города.

Памятными станут и его спектакли «Чайка» в театре Моссовета и «Мисс Жюли» в театре на Малой Бронной. В январе 2006-ого состоится премьера «Короля Лира» в варшавском театре «На Воли» (с Даниэлем Ольбрыхским в главной роли). Будут у него и документальные фильмы, и работы на телевидении, и новые картины, такие как «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» (2014), «Рай» (2016), «Грех» (2018), «Дорогие товарищи» (2020), которые, кажется, у российского зрителя не вызовут большого интереса. А относительно последней картины будут раздаваться комментарии такого рода: почему бы режиссёру не затронуть сюжеты, более значимые для русской истории: войну с Японией 1905 года или Ходынку, связанную с коронацией Николая II, Кровавое воскресенье или отречение царя во время Первой мировой войны (и предательство его окружения), за которым последовали Февральская революция и Гражданская война? Вопросы эти, конечно же, были острые и наболевшие, хотя тут же на них напрашивались и соответствующие ответы: кто же из нашей новой буржуинской власти и олигархата выделит многомиллионные средства на подобного рода фильмы и темы?! Другое дело – «Дорогие товарищи» или, например, «Утомлённые солнцем» и «Солнечный удар», или какие-нибудь экранизации произведений Солженицына, Шаламова, Аксёнова (или кого-нибудь в этом роде) – с любимой теперь для власть предержащих антисоветской историей, которая и правит бал сегодня на наших кино- и телеэкранах в российских фильмах и передачах (вместе с кровожаднейшими американскими боевиками, заокеанскими монстрами и всевозможными изощрёнными (переходящими в извращения) пакостями – уродующими всех, кому они попадаются на глаза)!..

Удивительной способностью Кончаловского (и Н. Михалкова) оказалось умение не зацикливаться на негативных моментах своей жизни и недоброжелателях, а концентрироваться на работе и много работать, поддерживая необходимую физическую форму. И если Андрей Сергеевич, объявив себя «циником и эгоистом», почти не принимает активного участия в политической и общественной деятельности, высказывая лишь в СМИ время от времени общеизвестные антисоветские взгляды, продолжая (философствовать и выступая как культуролог) нахваливать западные «демократические ценности», то Никита Сергеевич, будучи натурой страстной, энергичной, обаятельной, безапелляционно исповедуя тот же антисоветизм, взвалив на себя тяжкое бремя руководства Российским фондом культуры и Союзом кинематографистов РФ, активно участвовал ещё и в предвыборных кампаниях 1995 года, призывая голосовать за провластную партию «Наш дом – Россия» (колеся по стране), и 1996-го – в ельцинской президентской кампании, агитируя за избрание Бориса Ельцина, успешно сочетая политические и публицистические выступления на той или иной трибуне и ТВ со сценарной работой, бизнесом, православной агитацией и съёмками кино.

P.S. В заключение хочется сказать о том, что масштабом творчества, интересов и интеллекта братьев Михалковых невозможно не поражаться. Достижения их знают (и относятся с уважением) поклонники кино самых разных стран. И этим (имея в виду лучшее) нельзя не гордиться. Что же касается их политических пристрастий, высказываний и поступков, равно как и их отдельных работ, то на них каждый вправе иметь свой взгляд и своё к ним отношение. Кому не нравится, тот может не смотреть и, наверное, не смотрит даже какие-то новые опыты художников, рекламируемые СМИ и отмеченные зарубежными призами (стран, находящихся в конфронтации с Россией), – следуя восточной мудрости, гласящей: чтобы понять, что яйцо тухлое, необязательно его есть.

Материал подготовил Владимир Межевитин