(к 85-летию народной артистки России)
Не принятая в театральное училище после школы из-за плохой дикции, Алла Демидова всё-таки поступила на актёрский, пройдя уроки университетского театра МГУ, которым руководил Ролан Быков. После окончания экономического факультета московского университета (где она и преподавала некоторое время) было Щукинское училище, легендарная «Таганка», работы во многих кинофильмах, спектаклях и передачах на телевидении. Эпоха взлёта отечественного искусства подарила актрисе возможность пробовать себя в самых разных ролях и проявлениях, а зрителям – увидеть её впечатляющий талант.
Первыми работами в Театре на Таганке стали: госпожа Янг («Добрый человек из Сезуана»), Вера («Герой нашего времени»), Эльмира («Тартюф»), Боженская («Час пик»). Она запомнилась в поэтических представлениях «Антимиры», «Павшие и живые» по стихотворениям военных лет, в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир». Яркая артистичность Демидовой проявилась в ролях Гертруды («Гамлет») и матери Раскольникова («Преступление и наказание»). Убедительное владение средствами внешнего и внутреннего перевоплощения позволило Алле Демидовой сыграть проникновенные роли старой крестьянки Василисы Милентьевны («Деревянные кони») и Кабанихи («Бенефис»). Этапными работами оказались роли в спектаклях по пьесам А.П. Чехова: Раневская («Вишнёвый сад») и Маша («Три сестры»). Эти образы сочетали в себе интеллектуальное начало с эмоциональностью и драматизмом. С неизменным успехом Демидова исполняла роли современные и классические, окрашивая их благородством, строгим изяществом и утончённостью: Марина Мнишек («Борис Годунов»), роли в спектаклях «Владимир Высоцкий», «Пир во время чумы»… Актриса умело использовала широкий диапазон театральных средств: тонкий психологизм – Элина («Прекрасное воскресенье для пикника»), яркую характерность и гротеск – жена Мокинпотта («О том, как господин Мокинпотт от своих злосчастий избавился»), пластику, пантомиму, элементы балета – Федра («Федра»). В 1993 году Алла Сергеевна создала театр «А», где сыграла Медею («Медея») и Электру («Электра»)… В 80-х – 90-х годах читатели с интересом познакомились с книгами Аллы Демидовой: «Вторая реальность, «Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю», «А скажите, Иннокентий Михайлович…», «Тени зазеркалья», «Бегущая строка памяти», – свидетельствующими о литературном даровании автора. В 2004 году вышла её книга «Ахматовские зеркала».
В кино Алла Демидова дебютировала в 1957 году (Студентка – «Ленинградская симфония»). Роль поэтессы Ольги Бергольц («Дневные звёзды», 1968) в её исполнении стала лирическим размышлением о долге художника перед временем и страной. Темы творчества и поиска смысла человеческого существования нашли продолжение в ролях Леси Украинки («Иду к тебе», 1972), Актрисы («Визит вежливости», 1973), в фильмах «Ты и я», «Повесть о неизвестном актёре», «Бегство мистера Мак-Кинли» (Государственная премия СССР, 1977). Искусство Демидовой, всегда подкупало вдохновенным профессионализмом, лишённой кокетства грацией, интеллигентностью, чувством современности. Зрителям запомнились образы, созданные актрисой во многих фильмах: лидера левых эсеров Марии Спиридоновой («Шестое июля), Жени («Степень риска»), Лизы («Зеркало»), Пашеньки («Отец Сергий»), матери Лиды («Звездопад»), Лизы («Живой труп»), Аркадиной («Чайка»), Катлины («Легенда о Тиле»), Комиссара («Служили два товарища»), Юлии фон Мекк («Чайковский»), Яны («Выбор цели»), Колдуньи («Аленький цветочек»), Герцогини Мальборо («Стакан воды»). Памятны её работы в картинах: «Щит и меч», «Стюардесса», «Вся королевская рать», в блистательной телепостановке «Дети солнца».
В последнее время Аллу Демидову можно увидеть в музыкальных программах, где она читает стихи и прозу, а на телевидении рассказывает о своём участии в спектаклях отечественных и зарубежных режиссёров. Она по-прежнему радует нас взыскательностью, многогранным талантом и достойным вкусом личности, открывающей зрителю подлинно высокое искусство, личности, искусству преданной всей душой.
Думая об удивительном актёрско-литературном «миссианстве» Демидовой конца 90-х – 2000-х, всегда изумляешься и радуешься тому, что она несмотря на все перипетии времени продолжала (и продолжает) работать на просветительском поприще служения национальной культуре, посвящая свои выступления Ахматовой, Цветаевой, Блоку и многим другим деятелям русского и советского искусства, трогательно и возвышенно рассказывая о своих героях, раскрывая их образы через стихи, ею выбранные и письма, которые она доносит до зрителей. В этих своих откровениях Алла Демидова почти не касается политики (в отличие от многих других, спекулирующих на политических комментариях), видимо, понимая, что политические оценки исторических событий – не её стезя, не территория её компетентности и объективности – москвички, в жизни устроенной, благополучной, известной и отчасти далёкой от проблем России провинциальной, России метущейся, растревоженной, не уверенной в завтрашнем дне – не только своём, но и Отечества в целом, на фоне событий, в мире происходящих и настойчиво подталкивающих его к повсеместному идиотизму и Третьей мировой войне.
При виде Аллы Сергеевны мне вспоминаются спектакли «Таганки» и репетиции, в которых я её наблюдал и запомнил, фильмы, где она сыграла, впечатляющие, проникновенные роли, рассказы о ней воронежских поэтов (режиссёров и журналистов) Владимира Сисикина и Владимира Шуваева, работавших во второй половине 60-х в газете «Молодой коммунар» (известной своими публикациями всей стране, редактор Евгений Дубровин), на встречу с редакцией которой приезжала молодая актриса Демидова, и стихотворение Владимира Шуваева «Последний пароход», перекликающееся с её литературными программами и положением культуры в нынешней России.
ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД
Мне слышится в ночи: «Прощай, литература!»
Сквозь белую метель, как высшая звезда,
По стынущим морям, по сгнившей конъюнктуре
Уходит пароход во мраке навсегда.
Отчаянье со мной. Смех за кормой бесовский.
Но на борту его мне не дадут пропасть
Толстой и Чехов, Шолохов, Твардовский…
Какие имена! Какая благодать!
Уходят сквозь туман поэзия и проза –
Наследия миры, что Космосу сродни.
А что там впереди: бездушные морозы,
Безверием и льдом подёрнутые дни.
Последний пароход уходит в неизвестность,
И вслед ему глядят забвенья берега.
Последний пароход – российская словесность –
Мерцает, как мираж, сокровища храня.
На этот пароход не взять билет случайный:
Судьбой оплачена здесь каждая строка.
И пушкинский отсвет – сакральный, лучезарный –
Со счастьем и бедой пронзённого стиха.
На палубе его, шумихи избегая,
Где не изведать уж ни славы, ни вина,
Во сне своём судьбу с ним разделяя,
Уйду и я от смрада бытия.
Уходит, как душа, покинувшая тело,
Как Гоголь и Куприн, Цветаева и Блок,
Тот белый пароход, когда уж солнце село,
От берегов «родных» – к рассвету на исток.
Мои надежды здесь, удачи и невзгоды,
И детские мечты, любовь моя, друзья…
На этом русском белом пароходе
Уходит суть всего. И это вижу я.
На берегу разгул: не жизнь – карикатура!
И катит, словно вал, валютная волна…
Без сердца своего – своей литературы –
Останешься ты с чем, несчастная страна?..
материал подготовил:
ВЛАДИМИР МЕЖЕВИТИН, режиссёр, сценарист, член Союза журналистов РФ
