Как товарищ Сталин организовал побег евреев из концлагеря, какое отношение к этому имеет министр культуры Владимир Мединский и почему Константин Хабенский считает, что это смешно – разбирался наш спецкорреспондент, побывавший на закрытой премьере «Собибора».
Представьте, что вы пришли на концерт симфонической музыки. На сцене – виртуозы, дирижер – гений, произведение – одно из ваших любимых. Вы парите вместе с музыкой в небесах, как вдруг одна из скрипок не просто фальшивит, а выдает такой режущий уши и душу звук, что вы обрушиваетесь с небес на землю. Что-то подобное случилось со мной на закрытом предпремьерном показе для прессы фильма «Собибор».
Если у вас еще работает «Гугл», можете погуглить, а если уже нет, то пояндексить слова «фильм Собибор». Сейчас всё забито ссылками на новый фильм Хабенского, но тридцать лет назад про восстание заключенных в лагере смерти Собибор уже был снят фильм с Рутгером Хауэром в главной роли. Тот фильм я очень люблю и даже прощаю ему легкую дозу развесистой клюквы. Другого фильма просто не было. А теперь он есть.
Уже перед началом фильма у меня было чувство легкой настороженности: я не понимал, как может соединиться несоединимое – рассказ про массовый побег из концлагеря, организованный Александром Печерским, и Владимир Мединский, являющийся автором идеи фильма.
Когда моя дочь впервые услышала в школе про Холокост – школа была не российская, а израильская, – она вернулась домой в кошмарном состоянии духа. Больше всего ее давило, что никто не выступил против абсолютного, рафинированного зла. Тогда я рассказал дочери о восстании в концлагере Собибор и пленном офицере-еврее Александре Ароновиче Печерском, поднявшем на него заключенных.
В фильме Хабенского в какой-то момент Печерского сравнивают с Моисеем – ведь он должен вывести народ свой из плена. В фильме вообще много сравнений, аналогий и аллюзий. Порка фашистским офицером одного из евреев перекликается со сценой бичевания сына плотника из Назарета из всемирно известной рок-оперы. Начинается же картина вообще с цитаты из Деяний апостолов. Апостолы действительно были евреями, но христианский эпиграф, предваряющий рассказ о тех, кто придерживался иных убеждений и за это погиб, кажется странным.
Фильм, конечно, очень тяжелый. Возрастной рейтинг «12+» может показаться заниженным, учитывая, сколько в картине жути, крови, насилия. Но у Константина Хабенского есть железный довод: современные дети играют в компьютерные игры, где этого «добра» на порядок больше. И у него в фильме смерть во всех видах и ракурсах: газовые камеры, штабеля трупов, расстрелы каждого десятого. И наконец, восстание против этого безграничного насилия. Восстание такое же кровавое, в котором око полагается за око, а зуб – за зуб. Причем не в фигуральном смысле: зуб изо рта гитлеровского офицера – за зубы с золотыми коронками, вырванные из еврейских заключенных.
Я сижу в зрительном зале, завороженный и захваченный действием. Ведь отличная режиссерская работа, потрясающие актеры, блестящий дуэт-противостояние Хабенского и Кристофера Ламберта, сыгравшего когда-то «Горца», а в «Собиборе» – самого главного фашиста. И тут один из героев фильма спрашивает:
– Что дает Александру Печерскому такую силу, которая поднимает за ним людей?
И другой герой отвечает:
– Товарищ Сталин.
И начинается совсем другое кино. Я отключаюсь от киноэкрана и падаю с небес. И от бочки меда ощутимо попахивает чем-то посторонним. Действительно, куда мы без Сталина, если к фильму подключился доктор белгородских наук. И я взаправду задумываюсь, какую роль этот эффективный менеджер и лучший друг физкультурников, познавший толк в языкознании, сыграл в организации массового побега заключенных из Собибора? Почему бы, действительно, ему не вдохнуть в пленных советских офицеров волшебную силу, способную победить любое зло? Как поётся: «По темным улицам летит ночной дозор». Стоп, это, кажется, из другого фильма Хабенского.
Размышляя о побеге товарища Сталина из Собибора, я чуть не пропустил финал, в котором Соломон Шмайзнер долго бежит по полю – уже свободный. Субтитры после фильма пояснили, что после войны он переселился в Бразилию и убил 18 нацистских преступников, скрывавшихся в этой стране. Правды в этом предположении примерно столько же, сколько в истории о 28 панфиловцах.
На пресс-конференции я спросил у Хабенского, действительно ли он считает, что единственное успешное в истории гитлеровских концлагерей восстание Александр Печерский организовал благодаря товарищу Сталину? Хабенский ответил, что я не уловил интонацию глубокой иронии в словах актера Романа Агеева, произнесшего данную реплику. Впрочем, и другие отщепенцы из зрительного зала тоже не расслышали никакой иронии.
Объяснение творца меня сразу успокоило. Видимо, талантливый все-таки фильм получился, раз его можно понимать так по-разному! Заставляет задуматься, пробуждает эмоции. А холуйские цитаты о роли Сталина в истории, возможно, теперь будут обязательной составляющей всех российских кинофильмов, действие которых происходит между 1922 и 1953 годами. Вы уловили иронию или уже не смешно?
