Особый мотив обрёл день рождения Марии Мордасовой, отмеченный 1 февраля в её музее-квартире.
Наверное, знаменитая её ученица Екатерина Молодцова одна из немногих, если не единственная, умеющая раскрывать и преподносить «тайну» голоса гениальной Марии Николаевны. Талант самой Екатерины Михайловны тоже дар Господний, но она ещё и педагог милостью Божьей – в 2001 году в музыкальном колледже открыла отделение сольного народного пения. Ею воспитано много артистов, преумножающих славу выдающихся певческих коллективов России.
На 103-м дне рождения второкурсница из Новохопёрска Екатерина Рыданова спела «Растёт в Волгограде берёзка…» Мне выпало счастье эту песню слушать в доме Марии Николаевны, когда у неё в гостях была её давняя подруга Людмила Зыкина. Пели и плакали, не стесняясь слёз, — вспоминали родных, близких, погибших в Великую Отечественную. К «нашей» берёзке впервые попал с артистами Воронежского ТЮЗа, приехвшие в город-герой на гастроли. На Мамаевом кургане экскурсовод подвёл к этому деревцу: «Возможно, берёзка из ваших мест – здесь очень много погибло ребят из областей Центрального Черноземья». Актриса Ольга Барашова в фамилиях, выбитых на граните, нашла своего родного деда Дмитрия Бошкарёва и дальнего родственника Трепалина – оба из Нижней Мазы Верхнехавского района. После её мама, Елена Дмитриевна, не единожды приезжала на Мамаев курган, к братской могиле, где покоятся родной отец и односельчане.
28 января, в канун 75-летия окончания героической Сталинградской битвы, перестало биться сердце батюшки Александра (Половинкина). Бывший ректор Волгоградского политехнического родом из Челябинской области, сын председателя колхоза, участника Гражданской войны.Среди родственников и земляков были защитники Сталинграда. Учёный, педагог и воспитатель имел высокие правительственные награды, работал «на космос». Решает принять сан священника. Становится одним из инициаторов и создателей Царицынского православного университета. Считал, что искусство, песня, в первую очередь, воспитывает человека. Молодёжь предательской «перестройкой» была отдана разлагающему влиянию Запада. Кумирами «звёзды» всего антисоветского, антирусского и, тем более, антиправославного. И против этого наступления неожиданно выступает талантливый из числа «одумавшихся» Игорь Тальков, своими патриотическими чувствами, грячностью и нелецеприятной правдой по отношению к властям, взорвавший молодёжную аудиторию. За такие песни, посчитал победивший капитал, убивать надо – что и было вскоре продемонстрировано подлым убийством Талькова. В книгах и проповедях отца Александра на защиту Сталинграда, памяти павших, выходит Игорь Тальков.
Священник Половинкин совершил свой подвиг. Надо иметь в виду, что именно в городе-герое по-настоящему новым хозяином себя заявил бизнес – на местах кровопролитных боёв, мемориальных памятниках сооружаются рестораны, кафе, бизне-центры. Постепенно предаются забвению имена военачальников, организовавших сопротивлению фашистам, закончившееся пленением армии Паулюса. Подковёрная подлость против строительства храма на Мамаевом кургане, «убийство» не только берёзки-симовола, но и других деревьев, саженцы которых со всех концов Советского Союза привозили дети и внуки павших здесь героев.
Именно 75 лет назад поэт Евгений Долматовский и композитор Марк Фрадкин написали, практически, документальный «Случайный вальс». Услышали историю о боевом лётчике, который на танцах познакомился с девушкой, которая запала в душу. Беда – имени её не знает… Сначала этот трогательный и нежный вальс пели в окопах:
«Ночь коротка, спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог спит городок,
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Хоть я с вами совсем не знаком,
И далёко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного…
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоём,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю, о чём…»
Как ни странно, мы, мальчишки, считали эту песню чуть ли не самой боевой – её пели наши родители и любимый всеми Леонид Утёсов. Предчувствовали, а потом пришло святое понимание: мы результат любви тех командиров и рядовых, которые знали — погибнуть могут в любой момент, но в то же время верили в наше прекрасное будущее, поэтому и победили. Пример моих родителей, встретившихся на фронте, и ряд историй, записанных мною, когда вынесенные с поля боя через годы поисков находили своих спасительниц и предлагали: «Выходи за меня замуж».
На занятия по фольклору наши преподаватели, фронтовики Александр Ильич Кретов и Яшка-десаннтник (только так мы звали «своего в доску» декана Якова Ивановича Гудошникова) приглашали сказительницу и песенницу Анну Николаевну Королькову, которая «с девками», в числе которых была и Мария Николаевна Мордасова, стояли у истоков Воронежского русского народного хора.
Во время фольклорных экспедиций сколько он нам спел из «фронтового репертуара» — одних вариантов «Катюши» знал около трёхсот(!). Кандидатская была на тему солдатского песенного творчества. Прекрасно пел. Разухабисто, вольно:
«Как при лунушке-луне,
При счастливой доле,
При знакомом табуне
Конь гулял на воле!..»
И как-то по-особому, тихо, спокойно, чуть ли не молитвенно:
«Наверх вы, товарищи, все по местам.
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг» —
Пощады никто не желает…»
На глазах у «десантника» появлялись слёзы. Эту сентиментальность мы относили к тайному нарушению объявленного им же самим «сухого закона». На один из праздников Дня Победы мы его впервые увидели при орденах. Окружили: расскажите да расскажите… Вот, с того дня он и получил от нас кличку Яшка-десантник:
«Ничего, ребята, скажу по совести, героического не было… Мальчишкой попал в десантники. Нас, восемнадцать человек, выбросили на высоту, на которой должны были продержаться до прихода своих… Немцы нас обнаружили и расстреляли ещё в воздухе. В живых осталось трое… Меня ранило. Спрятался за камень, провалялся там – а тут и наши подоспели… И всё – ничего особенного…» Мастерски ушёл в сторону на наши «хвосты» и прочие задолженности, за которые он с нас «головы поснимает». Остался в нашем фольклоре тем, что с группой друзей фронтовиков, философом Титовым, историком Шевченко, примкнувшим геологом с математиком, после заседаний учёных советов, общих партсобраний шли к Дому студентов на проспекте Революции. Уютный сквер, заросший кустарником, в центре имевший скрытную лужайку. Расстилали газетку, нарезали селёдочку – принимали «по сто ворошиловских грамм». Однажды их заметил милиционер. Продрался сквозь кусты: «Предъявите документы». Предъявили, стали ему объяснять, что у них такой «ритуал», сейчас уйдут… Не тут-то было! Милиционер переписал фамилии и доложил начальству: «Как такие профессора могут воспитывать студентов, если чуть ли не на их глазах пъянки организуют?!» Начальник милиции звонит ректору – примите меры. Борис Иванович Михантьев, сам участник Великой Отечественной, вызвал виновников и стал их песочить: «Как не стыдно! Что о нашем вузе теперь говорить будут?! Мы что, за это с вами воевали?! Что делать будем? Отвечайте!»
После долгой паузы встаёт Яков Иванович: «Борис Иванович, простите нас. Что делать будем? Ответ ясный. Со мною согласятся все – будем меня дислокацию».
Не проста его судьба. Конфликты, неурядицы, и он вынужден был «сменить дислокацию» — переехал в Тамбов, стал любимым профессором в тамошнем педагогическом. Ваш покорный слуга, будучи уже в солидном возрасте, созвонился с Яковым Ивановичем и приехал к нему на фольклорную практику. Воспоминания, песни… Опять родные «Конь гулял на воле» и редкого исполнения «Наверх вы, товарищи…» После остались вдвоём:
«Когда нас на той высоте осталось трое и все никудышние – немцы и попёрли на нас… Я-то совсем мальчишка. Эх, погибать, так с музыкой! Взлетел на валун и во всю мощь своего баса, как дал: «Наверх вы, товарищи!…» Немцы на какое-то мгновение оторопели, а я их чуть ли не в упор стал поливать из автомата… Больше ничего не помню. Получил тяжёлое ранение… Очнулся… в партизанском отряде. Оказывается, на мою песню и стрельбу соориентировались подоспевшие наши солдаты… Обо мне подумали – убит. Вытащила меня на себе местная женщина, доставила к партизанам… Поставили на ноги, стал участвовать в диверсионных операциях… Отряд базировался в глухом непроходимом лесу. Полная безопасность. Даже на пригорке баньку построили… Кто-то нас выследил и сдал. Немцы нагрянули, когда мы в бане парились… Всё шло к завершению… Мне, как самому молодому, места не хватило – пока все одевались, я домывался… Вдруг – стрельба, взрывы! Фашисты во много раз нас по количеству превосходили… Внезапность сработала. В один миг можно человеку подвиг совершить и в тот же миг труса отпраздновать… Ребята в панике всё побросали и дёру. Я натянул на себя кальсоны с рубахой. Выскочил – один-одинёшенек! Спектакль повторяется. Залёг, рядом несколько оставленных автоматов… Открыл огонь и включил голосину на полные регистры: «Наверх вы, товарищи!..» В лесу эхо такое: впечатление – будто за каждым дубом наподобии меня «солист» с автоматом стоит. Ребята, как услышали, пришли в себя, развернулись и на немцев с тыла!.. Кого не уложили, в плен сдались. С той поры для меня тот последний парад «Варяга», как молитва. Как молитву в храме и пою ту песню».
Вот таким образом мы помянули тех, которые у Бога вечно живы – Мордасову, записавшую и сохранившую не только кладезь русских частушек, но песни, что певались дедами и поются внуками.
Эдуард Ефремов, корр. газеты «Сельская жизнь».
На снимках: с цветами к мемориальной доске; народная артистка России Екатерина Молодцова со своими воспитанниками; о. Александр Половинкин.
Фото автора.