Концерт Ирины Ким в библиотеке им.И.С.Никитина

ИРИНА  КИМ.  ПЕСНЯ,  УСТРЕМЛЁННАЯ  В  ВЕЧНОСТЬ

У авторской, или так называемой бардовской, песни появилась огромная аудитория, когда в стране, едва оправившейся от ужасной, разрушительной войны, возникла потребность в разговоре, касающемся, казалось бы, простых, и в то же время вечных тем, насущных вопросов, которые волновали людей из века в век, – о смысле жизни, её ценностях – подлинных и мнимых, дружбе, предательстве, любви, постоянном выборе между добром и злом… Тогда и увидели все, что эти важнейшие вопросы бытия, всегда поднимаемые литературой (и поэзией в частности), пронзительнее звучат в музыкальном (гитарном) аккомпанементе. Монологи поющих поэтов и исполнителей вызывали бурю ответных эмоций. Конечно, возникло бардовское движение не на пустом месте. Были до этого и уходящий вглубь истории фольклорный опыт, и чудесные русские романсы, и песни военные и дворовые, и те, что звучали с киноэкранов (ещё с 30-х годов), а также с эстрадных и театральных подмостков. Был и легендарный Вертинский, остающийся по сей день ни на кого не похожим и чарующим, а рядом – неповторимые Утёсов и Бернес. Но всё-таки заявившие себя в 50-е – 60-е годы барды, словно причудливой разноцветной мозаикой, начали отражать эпоху небывалого подъёма страны, устремлённой не только к звёздному космосу, но и внутреннему космосу каждого человека, с его радостями и печалями, прозрениями и драмами.

Мы хорошо помним, как ворвались в наши дома с возникновением соответствующей техники голоса Высоцкого и Окуджавы, Новеллы Матвеевой и Визбора, Дольского, Ножкина, Камбуровой, Никитиных и некоторых других авторов, чьи произведения оставляли в душе неизгладимый след, ощущение соприкосновения с удивительным и волнующим миром человеческого духа и таланта. Полюбившиеся песни звучали в кинофильмах и спектаклях, на телевидении и радио, не говоря уже о домашних магнитофонах и проигрывателях. Продолжалось это вплоть до развала Великой советской страны – периода всяческих перестроек, катастроф и мытарств, где, казалось, стало не до песен и гитар. Именно тогда и изрёк Булат Окуджава фразу: «Авторская песня родилась на московских кухнях и умерла на них же».

Позже (когда теле- и радиоэфиры вместе со сценами захватили предприимчивые зарубежные и отечественные «поп-звёзды» и всевозможные клоуны, циничные политиканы и дельцы, алчущие денег) выяснилось, что авторы и исполнители жанра, который всё-таки «на кухнях» не умер, продолжают существовать и как-то развиваться, собираясь для общения на фестивальных площадках под открытым небом, исчезнув лишь из медийного пространства – поля зрения радио и ТВ. Появившийся интернет проблему «исчезновения», вынужденного «ухода в тень» в полной мере решить не мог.

Влияли на ситуацию и субъективные обстоятельства. В сложившийся круг классиков авторской песни новые имена принимались нами с ревностью, вполне понятной, и высокой требовательностью: слишком уж дороги и весомы были ощущения тех первых впечатлений, восторгов и привязанностей, занявших, как представлялось, всё наше внутреннее душевное пространство… И тем не менее новые личности, вызывающие радость от знакомства с ярким и необыкновенным талантом, появлялись, занимая своё место среди любимых и самобытных авторов-исполнителей прежних лет. Одним из таких открытий последнего времени стала для ценителей авторской песни Ирина Ким – лауреат нескольких международных фестивалей.

Историк и психолог по образованию, Ирина с юных лет была увлечена музыкой и песенным творчеством. Успешно выступала она и в школьном ансамбле, и в студенческом коллективе Воронежского пединститута, в котором училась. Работая после окончания вуза педагогом сначала на Алтае и в Ростовской области, а потом в Байконуре (Казахстан), оставалась верна Ирина своей любви к поэзии и авторской песне, время от времени  принимая участие в бардовских концертах. На Международном фестивале «Белое солнце пустыни» (где она впервые приняла участие) Ирина Ким стала лауреатом. Вернувшись на родину, в Воронеж, она, участвуя в таких фестивалях, как «Ковчег», «Парус надежды», «Рамонский родник», неизменно становилась лауреатом в номинации «исполнитель» и «автор музыки».

Голос Ирины Ким, проникновенный и незабываемый, её обаяние, её гитара, выбор репертуара (пронзительных стихов, положенных ею на музыку и бардовских песен), манера исполнения, растущая от выступления к выступлению зрительская аудитория (стремящаяся услышать именно её), говорят об уникальном таланте исполнительницы, вызывающем отклик в сердцах ценителей оригинального жанра – «звучащей поэзии» – искусства, необходимого всем тем, кто неравнодушен к родному языку, к поразительному сочетанию поэзии и музыки, откровенному разговору по душам, которого нам так не хватает в нашей жизненной суете и разобщённости.

Как-то, продолжая Булата Окуджаву, говорившего, что авторская песня – это «особая форма духовного общения единомышленников», Юрий Визбор сказал: «Самое главное, что есть в песне, – это Интонация, Свой голос. И его нужно обязательно взращивать в себе, поливать, удобрять и отстаивать… Бардовская песня, её музыкальный строй, стихи, самое искреннее волнение автора, его манера держаться на сцене – всё это вместе и является волнующим и живым отражением человеческой души, взгляда человека на мир… Песня (и не только своя собственная, но и та, которую ты исполняешь) должна быть наделена некой тайной познания другой души… Во что я верю? Я верю в не очень сложное высказывание Тургенева о том, что талант – это подробность. Имеется в виду… такая подробность… что нечто решает или создаёт интонацию, состояние души поющего и пишущего. Подробность, на которую опирается вся песня…»

На вопрос: «Что формировало, помогало держаться и заниматься творчеством?» в одном из интервью Ирина отвечает: «Все мы родом из детства. Для нас примером были наши родители, самозабвенно трудившиеся на благо Родины, учителя, друзья, атмосфера, в которой мы жили. Всё это и формировало внутренний стержень, характер, вкусы, ответственность перед семьёй, памятью предков, Отечеством; если угодно, то и перед теми образцами настоящего высокого искусства, на котором мы росли… Мне понятно и близко высказывание Елены Камбуровой: «Я – Ванька-Встанька. Ещё я часто ощущаю себя канатоходцем, балансирующим над пропастью. Это всё равно лучше, чем ничего не делать. Лучше с трудностями двигаться вперёд, чем говорить: ну ладно, как-нибудь и так проживу. Вообще, я стараюсь жить по календарю вечности. В наше время низких вкусов и культа насилия единственным убежищем для человеческой души остаются только истинные, вечные ценности. Только обращение к высокому искусству поможет всем нам…» Согласна с ней, особенно, когда она говорит о календаре вечности, непреходящих ценностях, подлинном искусстве, которое должно быть ориентиром для нас. Во всяком случае, для меня это так».

Есть в репертуаре Ирины также и изумительные, светлые песни отечественной эстрады и кино, исполняемые в былые годы Шульженко и Кристалинской, Миансаровой и Ведищевой, а вместе с ними Пархоменко и Герман, Пьехой, Толкуновой, Гурченко… И это правильно. В этом и прослеживается в истории неразрывная связующая нить, продолжающая как-то держать нас в новых жестоких реалиях жизни.

Безусловно, личностное начало определяет любое значимое песенное высказывание, его содержание и стиль исполнения, характер лирического героя и сценический облик самого автора-исполнителя. Поэтому современная «поющаяся лирика» в лучших и тончайших своих проявлениях – творчество сокровенное и исповедальное. Отношения между слушателями и исполнителем не совсем вписываются в общепринятые «концертные» традиции. Человек, вышедший на сцену, не только «показывает» песню, не только демонстрирует себя и своё искусство, но и ведёт с людьми, пришедшими к нему на встречу, искренний разговор в надежде на душевный диалог и всегда счастлив, когда такой диалог происходит. Всё это случается, если у песни появляются крылья, которые может дать душа по-настоящему одарённого, откровенного, светлого Человека. Окрылять свои песни душой и устремлять их в Вечность у Ирины Ким получается на радость всем, кому они нужны сегодня. И, хочется надеяться, будут нужны всегда.

Автор: Владимир Межевитинов

Фото и видео: Сергей Соболев

ПЕСНЮ  НАПОЛНИВ  ДУШОЮ

Среди участников и даже некоторых лауреатов бардовских фестивалей, конкурсов и концертов нередко видишь, как одни исполнители демонстрируют большей частью лишь владение музыкальным инструментом, другие – вокальные данные при далеко не совершенном поэтическом материале. А главное, не умеют достичь в своём вербальном творчестве или исполнении необходимого Смысла и Сверхзадачи, по-настоящему глубокого, волнующего содержания, запоминающегося эмоционального впечатления, и значит – поднять песню до уровня искусства. В отличие от них, воронежская исполнительница Ирина Ким, заявившая о себе на сценах таких фестивалей как «Белое солнце пустыни», «Ковчег», «Парус Надежды», «Рамонский родник» (и ставшая там победителем в номинациях «исполнитель» и «автор музыки»), поражает тем, что может не только убедительно «показать» песню, выбрав для неё превосходную литературную основу, но и, как никто, «прочувствовать» многообразие её тончайших оттенков, со всей щедростью душевного переживания – вдохновенно и пронзительно.

Всякий раз, одухотворяя своё песенное обращение, окрыляет она поэзию только что рождённой эмоцией – абсолютно искренней и проникновенной, точным интонационным «прочтением», подтекстом и Высоким Смыслом. Её выступления  приглашают к откровенному  разговору по душам, которого так не хватает нам сегодня (как, впрочем, не хватало во все времена), и воспринимаются как глоток чистого воздуха, приносящего ощущение полнокровной жизни, то сказочно-причудливой, то вполне реальной – с радостями и печалями, разочарованиями и надеждами – и всегда сопровождающейся счастьем встречи с истинным гармоничным искусством.

Талант Ирины Ким в какой-то степени оказался созвучен таланту ранней Елены Камбуровой, но не стремлением к актёрским перевоплощениям (в коих с лихвой преуспела Камбурова) и широтой голосового диапазона, а правдивостью чувств и умением раскрывать и доносить самую суть, идею, тему авторского произведения, выбранного для общения со зрителем, способным разделить с исполнителем его чистосердечный, трепетный посыл. Роднит двух этих чудесных исполнительниц также удивительная деликатность, изысканность и редкая ныне ответственность за появление собственного «я» на сцене, которые отличают подлинного Художника от претенциозного ремесленника или бесшабашного дилетанта, пусть даже и обращающего на себя внимание своим напором и удалью.

Остаётся сожалеть, что публика не всегда в полной мере понимает разницу между «формой» и «содержанием», не способна поднять планку собственной взыскательности и вкуса, столь необходимых и авторам для обратной связи, для объективной самооценки и способности к развитию. Касается это исполнителей (как начинающих, так и уже известных), не отдающих себе отчёта в том, Чем они занимаются и для Чего в тот или иной момент жизни.

Как-то Булат Окуджава, определяя авторскую, или бардовскую песню, сказал, что это «думающая песня для думающих людей». Не раз говорил о том, что наше общество деградирует, теряет духовность, а авторская песня, серьёзные стихи противодействуют подобным обстоятельствам несмотря ни на что… «Чтобы противостоять массовой культуре, нужно нечто серьёзное, личностное», – уверял он. Вот это «серьёзное, личностное, думающее» и продолжает наполнять сегодня песни лучших авторов, к которым, безусловно, принадлежит и Ирина Ким.

В одном из интервью Елены Камбуровой, в котором она объясняла свои принципы и взгляды на время и творчество, запомнились слова:

«Песни, когда в них входишь неформально, по-настоящему, становятся твоей нравственной школой. Благодаря им, климату, в который я попадаю, этой системе координат, этой школе невозможно меняться, быть флюгером, во всяком случае, в стране, которая называется «Песня». Я как на островке, на нём и плыву всё время. Меняется всё вокруг, а он плывёт. Это чудо, и оно существует…»

Камбурова никогда не ставила перед собой задачу понравиться всем во что бы то ни стало, была строга к себе и избирательна, поэтому, может быть, поэзия и смысл её песенных монологов имеют неизбывную ценность. Оттого, появившись однажды в репертуаре певицы, песня не исчезала и не устаревала, оставаясь всегда современной. Времена менялись, а Камбурова – в главном своём – нет. Несмотря ни на какие соблазны широкой известности, моды, она оставалась верной себе и своему выбору. Всё это можно было бы вполне отнести к Ирине Ким, честно, несуетно и с достоинством идущей по выбранному ею пути, сохраняя идеалы, которым она присягнула ещё в юности.

Творческая биография Ирины начиналась в сложное для всех время – конца 80-х – начала 90-х годов. Судьба не баловала её подарками – шумными успехами и лёгкими победами. Да и сама она до какого-то времени не стремилась выступать с концертами на сценах и фестивальных площадках, предпочитая оставаться в кругу друзей, вкусу которых доверяла и которым показывала свои песни. К тому же жизнь после окончания воронежского пединститута (Ирина – историк и психолог по образованию) проходила в вынужденных «путешествиях» по городам и весям России и Казахстана, вдалеке от столиц и столичных возможностей, на фоне развала страны, политических и социальных потрясений, войн (от «афганской» до «кавказской»), всевозможных испытаний. Но, может быть, именно благодаря им исполнительница предстаёт сегодня индивидуальностью, наделённой богатым эмоциональным и житейским опытом, помогающим незабываемо донести песню до слушателя, наполняя её необычайной внутренней энергией и магнетизмом, интеллектом и обаянием, только ей (Ирине Ким) присущей интонацией.

На вопрос: «Что формировало, помогало держаться и заниматься творчеством?» в одной из телепередач Ирина отвечает: «Все мы родом из детства. Для нас примером были наши родители, самозабвенно трудившиеся на благо Родины, учителя, друзья, атмосфера, в которой мы жили. Всё это и формировало характер, вкусы, ответственность перед семьёй, памятью предков, Отечеством; если угодно, ответственность и перед теми образцами гуманистического искусства, на котором мы росли… Мне понятно и близко высказывание Елены Камбуровой:

«Я – Ванька-Встанька. Ещё я часто ощущаю себя канатоходцем, балансирующим над пропастью. Это всё равно лучше, чем ничего не делать. Лучше с трудностями двигаться вперёд, чем говорить: ну ладно, как-нибудь и так проживу. Вообще, я стараюсь жить по календарю вечности. В наше время низких вкусов и культа насилия единственным убежищем для человеческой души остаются только истинные, вечные ценности. Только обращение к высокому искусству поможет всем нам…» Согласна с ней, особенно когда она говорит о календаре вечности, непреходящих ценностях, подлинном искусстве, которое должно быть ориентиром для нас. Во всяком случае, для меня это так».

Конечно же, размышляя о музыкально-поэтическом творчестве, мы понимаем, что бардовская песня как художественное явление крайне беззащитна. Певцу не спрятаться здесь ни за хитроумную аранжировку оркестра, ни за взрывающие уши  децибелы электронных громыханий, ни за ослепительные, эпатажные костюмы, ни за немыслимые прыжки на сцене и всякие танцевальные выкрутасы. Ему не помогает ни режиссёр за телевизионным пультом, ни звукооператор радиостудии, тонко скрывающий недостатки и выявляющий (а то и многократно умножающий) достоинства. Лишь талант автора-исполнителя, его голос и душа, окрыляющая песню, остаются со зрителем в открытом бескомпромиссном диалоге.

В творческой лаборатории и обширном репертуаре Ирины Ким – циклы из бардовских песен самых разных авторов – знаменитых или уже отчасти забытых, – а также поэтов, близких ей по духу, бесспорно замечательных, как классиков, так и широко не известных, открывающихся новыми гранями дарования благодаря удивительному песенному звучанию.

Многие помнят, как Окуджава в начале распада страны, всеобщего отчаяния и крушения идеалов, высказался по поводу авторской песни:

«Теперь я особенно не раздумываю о ней: по моему мнению, сегодня её больше нет. Есть массовое явление, потерявшее главные привлекательные черты, сделавшие её в своё время «властителем дум» очень многих людей. Сейчас все играют на гитарах, пишут стихи (в большинстве своём плохие), поют их. Публика уже привыкла к человеку с гитарой. И каждый, кто берёт в руки гитару, называется бардом, и название это тоже нравится. Ко всему этому я лично не испытываю интереса. Считаю — жанр умер. Он оставил по себе добрую память, оставил имена и творчество нескольких истинных поэтов; как это всегда бывает, слабое ушло, сильное осталось, ну, и надо ценить и помнить то, что родилось и существовало в рамках данного жанра…»

С мэтром, при всём уважении к нему, невозможно согласиться. Пока существуют язык и люди, на нём общающиеся и пытающиеся высказываться поэтически и музыкально, авторская песня умереть не может. Она продолжает существовать и пленять нас талантами отдельных неповторимых Личностей – избранных, штучных, наделённых редкостным даром устремлять свои песни в Вечность. Одной из них, конечно же, является Ирина Ким, слушать которую и видеть хочется вновь и вновь.

Владислав Александров,  культуролог, Москва  

Смотреть видео: