В одной из крупнейших библиотек Черноземья – Воронежской областной универсальной научной им. И.С. Никитина – 23 ноября в киноклубе «Слово» прошёл вечер, посвящённый памяти поэта, журналиста, телеоператора и режиссёра Владимира Шуваева. Был показан фильм о его жизни («Атлантида Владимира Шуваева»), снятый режиссёром Леонидом Асташовым, и прозвучали стихи поэта в исполнении ведущего вечера – режиссёра, сценариста, искусствоведа Владимира Межевитина, а также историка-краеведа Елены Устиновой.
На сайте библиотеки в информации, предваряющей вечер, можно было прочитать о Владимире Шуваеве следующие строки, сопровождающие одну из его книг:
«Поэту ярчайшего дарования Владимиру Павловичу Шуваеву (1946 – 2014 гг.) выпало судьбой жить во времени двух веков – 20-го и 21-го. Прозорливому и во многом пророческому взгляду его был открыт окружающий мир во всей своей полноте: необычайной красоте и трагических противоречиях, в борении страстей, столкновениях добра и зла, света и тьмы, богатства и нищеты, в бесконечных и причудливых переплетениях прошлого и настоящего. Через своё сердце он сумел пропустить и донести до читателей радости и боли родного Отечества и свою любовь к нему в книгах «Последняя вера», «20 век в стихах» и «Избранное».
А в краткой биографической справке (в интернете) сообщается о поэте следующее:
«Шуваев Владимир Павлович родился во Владикавказе 6 октября 1946 года. Жил на Кавказе, в Сибири, Воронеже, Москве.
Длительное время работал на воронежском телевидении (где прошёл путь от осветителя и оператора до главного режиссёра), а также в газетах и профессиональном спорте. Большая часть жизни, по словам самого поэта, проходила в разъездах по России, по её мелким и крупным городам и сёлам. Отсюда и появилось у него ощущение целостности всей страны – от кремлёвских стен до самых дальних полустанков.
Над стихами Владимир Шуваев работал практически всю жизнь, хотя первая книга появилась, когда ему было уже почти пятьдесят лет. Публикации в воронежской периодике и столичных журналах приносили восторженные отзывы читателей и острые всплески высокопрофессиональной критики. На столе Шуваева мирно уживались письма известнейших и непримиримых Вадима Кожинова и Владимира Лакшина, равно как и других деятелей отечественной культуры.
Именно им, при всём разнообразии и непримиримости позиций во взглядах на Россию (политических и художественных), во многом обязан автор «литературным выживанием» в годы творческого становления – сомнений и поисков своего голоса в поэзии. В тематическом смысле средой обитания поэт всегда считал всю человеческую планету, населённую страстями и трагедиями. Пронзительная любовь к ней (и, прежде всего, конечно же, к своей стране), мчащейся навстречу нашей общей судьбе, стала основным мотивом творчества Владимира Шуваева.
21 ноября 2014 года жизнь поэта неожиданно оборвалась. Нам остались его стихи, в которых запечатлена Душа прекрасного и глубокого художника, его размышления, тревоги и светлые надежды».
Ведущий вечера (В. Межевитин), говоря о поэте, вспоминал:
«Мы были знакомы много лет. Более четверти века. Вместе работали на телевидении, жили на одной улице, часто встречались, общались, перезванивались. Показывали друг другу свои режиссёрские и сценарные работы, статьи, стихи. Собирались вместе снимать художественный фильм по его сценарию. Всё время возникали какие-то общие планы, которым теперь уже не суждено сбыться… Впрочем, книга «Избранное», которую мне довелось редактировать вместе с вдовой поэта Надеждой Витальевной Шуваевой, – в каком-то смысле частичное осуществление их, как и продолжение Володиной поэтической судьбы.
Незадолго до своего ухода он сообщил о том, что хочет издать небольшую книгу из новых и нескольких опубликованных ранее стихов. Когда его не стало, выяснилось, что стихотворения для печати окончательно не отобраны. Тогда и было принято решение включить в сборник всё то, что Владимир Шуваев выбирал сам в прежние годы для своих книг «Последняя вера» и «20 век в стихах», дополнив их стихотворениями нового цикла. Добавились к ним и тексты из рукописей, которые пришлось «расшифровывать».
Отматывая ленту времени, хочется сказать, что первые же мои знакомства со стихами Владимира в конце 80-х годов вызвали ощущение необычайной радости и удивления. Самобытность, исповедальность и гражданственность их, глубина поднимаемых тем и проблем подкупали сразу и навсегда. Было ясно, что рядом с нами вырос поэт редкостного таланта и масштаба. Через несколько лет вышли его книги, о которых стали говорить, как о замечательнейших литературных событиях.
О впечатлении, которое производили стихи Владимира Шуваева, свидетельствовал и такой факт. Работая в Москве режиссёром и сценаристом в «Останкино» и на «Шаболовке» в передачах: «ПЕН-клуб», «Былое», «Поэтический альбом», – я встречался с самыми разными писателями, известными всей стране. Не раз общался и с Булатом Окуджавой, даже бывал в его переделкинском доме. В съёмках передачи «ПЕН-клуб» (в начале-середине 90-х), помимо известнейших прозаиков, участвовали и поэты: Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, – которым я показывал стихи Володи. Они отзывались о них с неизменным восторгом. А Булат Шалвович настойчиво просил познакомить его с Шуваевым. Мы даже договаривались об общей встрече весной-летом 97-го. Однако в начале июня Булата Окуджавы не стало. Запланированного общения не состоялось… Но наши с ним разговоры и высокие оценки шуваевской поэзии я хорошо помню до сих пор. Как и то, что заслужить подобные отзывы могли очень и очень немногие.
Уверен, что Владимир Шуваев и сам хорошо понимал уровень своей поэзии и особо в оценках извне не нуждался. Но как всякий художник, продирающийся с ярким, бескомпромиссным талантом через равнодушие одних, зависть, а то и явное противодействие других, он не мог не порадоваться сказанному в свой адрес доброму, искреннему и восхищённому слову, ставившему его в ряд лучших поэтов современной России.
Володя, при всей своей телесной мощи, был деликатен и скромен. Он происходил из редкой породы благородных и сомневающихся Личностей, не афиширующих себя и не кричащих везде о собственных достоинствах, даже очевидных и уже признанных… Окуджава в своих оценках был далеко не одинок. Знаю о письмах Володе Александра Твардовского, Владимира Лакшина, Вадима Кожинова… Готовя эту книгу к печати, перечитывая стихотворения Владимира, каждый раз погружаясь в них, я восхищался живым дыханием его строк, ветрами, запахами и образами, их наполняющими, а также щемящей грустью и любовью поэта, разделяя его отчаяние, связанное с падением нашей Великой страны, и в то же время (пусть и не спешащие сбываться) надежды на её возрождение.
По-своему удивителен и закономерен удел любого большого поэта. Мы продолжаем разговор с ним и после его ухода. Как только обращаемся к оставленным нам книгам и откровениям, так сразу же возникает диалог – сиюминутный и волнующий. Стихи меняются вместе с нами во времени, предстают какими-то неожиданными гранями, новыми акцентами и смыслами, витающими вокруг нас сегодняшних. Конечно, это случается только тогда, когда поэзия одухотворена Талантом большого художника, наполнена светом его Души, живущей в строчках и между ними.
В стихотворениях Владимира Шуваева Света, Сострадания и Любви – предостаточно. Кажется, хватит на всех…»
Стихи поэта и фильм о нём с теплом были восприняты участниками вечера. Они охотно делились своими впечатлениями, выражая надежду на следующие встречи и продолжение знакомства с произведениями Шуваева.
Владимир Межевитин, Сергей Ольденбургский