Об этой рок-группе говорят, что она одна из самых загадочных и удивительных. Песни команды, возглавляемой Арменом Григоряном, стали классикой жанра. Концерты «Крематория» проходят на протяжении сорока лет с аншлагами, а выход каждого нового альбома – событие для ценителей отечественного рока. За всю историю коллектива в нём играли или участвовали в записях пластинок и дисков более полусотни музыкантов. Многие из них вспоминают о своей работе с восторгом и благодарностью. Успешные выступления сопровождали группу не только во множестве городов Советского Союза и России, а и за рубежом – от Израиля до Америки… Недавний вояж её в Воронеж и концерт, посвящённый ушедшему из жизни музыканту-воронежцу Вячеславу Бухарову (скрипачу, клавишнику, гитаристу и исполнителю некоторых песен), проработавшему в группе 17 лет и внёсшему немалый вклад в её достижения, стал поводом для разговора с руководителем команды – музыкантом и поэтом, автором целого ряда незабываемых хитов Арменом Григоряном.
– Армен, группа, как только узнала о смерти Славы, сразу же заявила о приезде в Воронеж и выступлении, ему посвящённом…
– Володя, мы с тобой знакомы более тридцати лет, поэтому будем общаться так, как общаемся обычно, – на ты. Мы не могли не приехать, поскольку и у меня к Славе Бухарову, и у всех музыкантов, с ним работавших, было всегда особое отношение. Очень талантливый, лёгкий в общении, артистичный, он, придя в группу, быстро занял в ней место, только ему принадлежащее. Являясь натурой доброжелательной, компанейской, необычайно одарённой (музыкально и актёрски), Слава радовал нас и зрителей на протяжении всего времени, пока мы находились вместе, выступая с концертами, записывая альбомы и гастролируя по стране и за рубежом… Давая какие-то интервью, участвуя в акустических квартирниках, мы с ним почти всегда были неразлучны… А познакомились на съёмках фильма «Тацу» в 93-м, чему ты был свидетель.
– В прошлом году вы отметили сорокалетие создания группы, а первый гастрольный выезд, как мне известно, был в Воронеж. С тех пор команду, в которой переиграло несколько десятков человек (среди них были не только классные музыканты, а и сложные личности), ты успешно ведёшь за собой. Что даёт силы и способность завоёвывать сердца зрителей?
– Помнишь, классик сказал, что если у тебя есть СВИРЕЛЬ, на которой ты играешь как надо, то предметы и люди пускаются в такой пляс, который называется у Ницше гионезийским. Тогда движение сердец в любви остановить нельзя, и «зрители попадают под магическое влияние искусства»…
– Проникновенное искусство, его манящие тайны и истинное желание постичь их не требуют часто даже знания языков. Если в нём есть магия, энергия, эмоции, оно понятно и в иноязычной среде. Ваши многолетние поездки по зарубежью – европам и америкам – всегда свидетельствовали об этом.
– Искусство, в котором нет некой тайны, энергии, смысла, – мертво. Об этом, помню, ещё говорил Тарковский, объясняя свои взгляды и творческие принципы необходимостью прикосновения к тайне, иронизируя по поводу популярной американской литературы и коммерческого кино, где, как он считал, всё «ясно, как в аптеке». Да и не только американских, а и любых других (и наших в том числе), работающих с прямолинейными штампами. Со своими концертами мы объездили немало стран, и зрители нас почти везде понимали вне зависимости от возраста и знания языка. Они что-то считывали, важное для себя, становились чуть ли не детьми, способными вскакивать с мест, подпевать, двигаться навстречу, радоваться, включаясь в игру, в стихию нашей музыки и слов, создающих атмосферу праздника, и вместе с тем погружались легко в композиции более спокойные, лиричные и даже, может быть, минорные, идя следом за нами. Многие пытались интересоваться сутью наших текстов… Люди ведь в большинстве своём по жизни зашорены, ограничены в проявлении эмоций, в желании объединяться хотя бы на время, отбрасывая чопорность, эгоизм, страх, отстранённость друг от друга. А мы давали возможность для человеческого объединения хотя бы на время нашего выступления. Это продолжается и сегодня. Публика охотно подключается и к музыкальным, и к смысловым потокам, нами транслируемым.
– С первых ваших концертов проявилась основная черта «крематорского» стиля – закрученная на игре ассоциаций сюрреалистическая лирика, часто философская, положенная на разнообразную по стилю музыку: рок-н-ролл, балладу, вальс, кантри… Я знаю, что ты натерпелся от журналистов, всё время пристававших к тебе с вопросами по поводу выбора названия группы – странного и даже пугающего, как им представлялось. Бесконечные объяснения этого выбора и смыслов твоих поэтических текстов привели к тому, что ты уже почти не даёшь интервью.
– Сначала я старался отвечать, вдаваясь в различные философские материи, поминая то Аристотеля, то Ивлина Во, Франца Кафку, Эдгара По, Сартра, Беккета, Камю, наших писателей-обэриутов… Потом просто отшучивался. А теперь на концертах объясняю, что крематорий как место для сожжения наших пороков: зависти, жадности, злобы, глупости, эгоизма, трусости, пофигизма – необходим всем. Он должен находиться внутри каждого и работать – если не постоянно, то периодически.
– Насколько я знаю, начинал ты свою песенную деятельность чуть ли не на английском языке.
– Свой маршрут создаваемые мной команды (ещё в школе, а потом в МАИ, который я окончил, пройдя по пути отца – талантливейшего авиационного инженера, да ещё и арабиста) начинали, предпочитая английский язык. Такое было поветрие в московско-ленинградских кругах, увлечённых «Битлз», «Роллинг Стоунз» и рядом других известнейших рок-групп, в первую очередь англо-американских. А потом, услышав Майка Науменко и его тексты, я понял, что петь можно и нужно на родном тебе языке – «великом и могучем». Правда, в тексте предпочёл уходить от лобовых, трафаретных, довольно банальных словосочетаний. Они меня коробили и заставляли обращаться к языку метафор, образов, аллюзий – зачастую, может быть, парадоксальных, «зашифрованных» и даже порой эпатажных, требующих определённого погружения, раздумий и умения слышать и проникать в смыслы, читать, так сказать, между и дальше строк.
– С причиной поветрия ясно: выросло поколение, ничего не знающее ни о тяжелейшей Великой Отечественной войне, ни о противостоянии двух систем – капитализма и социализма, ни о том, что по большому счёту происходит в стране и мире… Но, ты знаешь, когда я слышу упрёки в грубоватости и эпатажности текстов некоторых отечественных рок-групп (и «Крематория» в том числе), в отличие от сладкоголосой нашей эстрады и даже отчасти бардовской, то вспоминаю острые зонги Бертольта Брехта, которые он использовал в спектаклях для выступлений и перед отвязной аудиторией работяг, и перед рафинированной публикой, чтобы встряхнуть их, разбудить и хоть как-то заставить не только развлекаться, но и думать. Рок, возникший как тип социально-политического протеста, если он не интегрирован коммерческой поп-культурой, так и должен себя проявлять – по-брехтовски, без «розовых соплей»…
– Театр на Таганке, кстати, начинался с Брехта и его зонгов. Высоцкий понимал в этом толк, Губенко и некоторые другие. У Бетховена есть замечательная фраза: «Музыка должна высекать огонь из души человеческой». У Высоцкого и в поэзии это получалось, как и у ряда авторов текстов и музыки известных рок-групп… Тут не всё так однозначно. Нам с тобой времени не хватит для погружения в природу и историю рок-музыки, её достижения, примеры её взлётов и падений, бескомпромиссности и компромиссов.
– По-моему, году в 2001-м вы играли совместный концерт с легендарной британской группой «Uriah Heep» и изумили их своим уровнем. Знаменитые музыканты Мик Бокс, Ли Керслэйк засыпали вас комплиментами, называя великолепной командой мирового класса. Приятно было такое слышать от кумиров молодости?
– Ты знаешь, всё это было уже после серии успешных выступлений на Западе и Востоке. По реакции зрителей самых разных стран мы знали себе цену и свои возможности. Но, конечно, приятно, когда тебе авторитеты с мировыми именами говорят: «Вы выступили выше всяких похвал»…
– Армен, выносить в интервью наши с тобой разговоры об искусстве, музыке, политике, ответственности художника перед аудиторией, которая ему внимает и на него ориентируется, мы не будем, чтобы не толочь воду в ступе и кого-то не обидеть.
– Конечно, я думаю, что разумные люди и сами понимают, что делается в российской и мировой политике, в музыке, литературе, театре, кинематографе, ТВ, во всём том, что нас окружает и даже находится далеко за пределами нашего взгляда – по определению Чехова, «дальше своего носа». А другим, как показывает опыт, и объяснять бесполезно. Какой смысл нам здесь умничать, пытаясь достучаться до равнодушных и не слышащих. Определённые ответы на сегодняшние вопросы нашей жизни есть в моих песнях, если их внимательно слушать и пытаться понять. Прошли годы с момента их появления, но они не потеряли смыслов, как я вижу. А какие-то стали ещё более острыми, отражая сегодняшнее время, в котором многое так и хочется подвергнуть кремации.
– Армен, умирающий от онкологии в 62 года Славка Бухаров получил по инвалидности пенсию в 12 тысяч рублей. Хорошо, что рядом были родные люди, которые, как могли, помогали ему. Какие-то деньги присылали друзья, в том числе и ты. А вообще, назначение таких унизительных средств существования людям преклонного возраста, (многие из которых должны пользоваться лекарствами, оплачивать услуги ЖКХ, и при этом они не могут порадовать себя не то что покупкой книг (довольно дорогих для многих сегодня), походом в театр или филармонию, разнообразием питания и покупкой новой одежды, да и просто телефонными разговорами с близкими) можно ли воспринимать спокойно?.. Стало уже штампом выражение в нашей одной из богатейших природными ресурсами стран: «На пенсию прожить нельзя». Как тебе такое положение вещей?
– Я тоже думаю об этом. Это разговор долгий, требующий понимания причин событий, происходивших, как минимум, с середины 80-х, а потом и 90-х годов. Строго говоря, это во многом следствие вещей, уходящих в глубь веков, в устройство человеческого общества, разделяемого по социальному и имущественному признаку, запредельных перекосов там и потому возникающих бунтов, революций, гражданских войн, крови и «выяснения отношений» в поисках справедливости. Это очень сложная тема, требующая серьёзнейших знаний, способности чувствовать историю, отчаяние и боли людей, доведённых до края. Об этом столько написано и столько переговорено… Читай, думай, делай выводы. Только не оставайся равнодушным к чужим проблемам и страданиям. Такие вещи всех нас должны касаться без исключения. Хочется, чтобы выражение: «Сытый голодного не разумеет», – было изжито. Но – увы!..
– Тем более, жизнь такая короткая, и хочется, чтобы она достигала результатов в стремлении к хотя бы относительной гармонии и справедливому её устройству, к пониманию между людьми, взаимопомощи, братству не на словах, а на деле.
– Люди мечтают об этом сотнями лет. Иногда им кое-что удаётся сделать. По крайней мере, вторая половина 20-го века, в которой мы жили, была не так плоха, при всех её сложностях и противоречиях. Она всё же прошла в некой стабильности и без глобальной мировой войны. Наши отцы и деды немало сделали для развития страны, ставшей величайшей мировой державой…
– Да, благодаря Советскому Союзу, победившему во Второй мировой, совершившему невероятный скачок в науке, промышленности, искусстве и создавшему ядерный щит, препятствующий большой войне.
– Конечно, так оно и есть… Случались вооружённые конфликты в Азии, Африке, Европе, Центральной и Южной Америке, но большой войны не было, благодаря военной мощи и авторитету СССР, его достижениям, несмотря ни на что, существованию со всеми плюсами и минусами.
– Многое нами прежде не осознавалось. В определённых кругах больше говорилось о минусах, недоработках, каких-то глупостях, идиотизмах, то там, то сям встречавшихся, как теперь ясно, по объективным обстоятельствам: из-за человеческого фактора и причинно-следственных связей событий, сопровождающих современность и уходящих в глубь столетий… Теперь у нас есть с тобой возможность многие вещи, происходящие на наших глазах, сравнивать и понимать… В одном из интервью несколько лет назад ты говорил о современной Москве (твоём родном городе), что многое тебе становится чуждо – от новой архитектуры до людей, часто разговаривающих преимущественно матом, плюющих окурки и сморкающихся без платков, – в известной степени о культурной деградации, которую и я вместе с тобой наблюдаю в самых разных местах.
– Это было в «Вечерней Москве» чуть ли не десять лет назад, где я говорил в то же время и об энергетике города, которая была мне необходима своим жизненным ритмом, движением, помогая находиться в рабочем тонусе. Наверное, и сегодня такая подзарядка бывает нужна, но отдыхать и восстанавливаться хочется за городской чертой, в других местах, на природе. Ты знаешь, о чём я говорю.
– Какие из последних впечатлений у тебя оказались наиболее яркими?
– Картины одного из моих любимых художников Караваджо, которые видел в Италии, в разных местах. Везде они радовали и восхищали меня. А ещё недавнее путешествие по Эрмитажу со знающим и обаятельным экскурсоводом – милой девушкой, глубоко и артистично владеющей профессией и необходимыми знаниями.
– Армен, спасибо за подарок – твою биографическую книгу, в которой несколько страниц посвящены Славе Бухарову… До концерта остаётся немного времени. Хочется закончить короткое интервью для воронежской газеты тем, с чего начинали, – Воронежем. Каковы твои ощущения от него?
– Видишь ли, они у меня противоречивые теперь. Мы с тобой вернулись с кладбища, где похоронен один из близких и дорогих мне людей – Слава Бухаров… С другой стороны, этот город – его родина и место нашего первого гастрольного выступления. Здесь мы приобрели стойких поклонников. На картине «Тацу», которую снимал начинающий режиссёр-воронежец Вячеслав Лагунов (твой однокурсник), ты познакомил меня с Бухаровым – выпускником театрального факультета Воронежского института искусств, оказавшимся талантливым музыкантом и другом. В вашем городе родился мой любимый писатель Андрей Платонов. А ещё Бунин, Кольцов, Никитин, да и корни Чехова, я знаю, уходят в воронежскую землю… Здесь замечательная публика, всегда встречающая нас с пониманием и восторгом, знающая многие наши песни наизусть. А, собственно, для таких людей мы и работаем – с благодарностью и любовью!.. Тебе спасибо за сборник стихов воронежского поэта Владимира Шуваева, которые ты так вдохновенно мне читал, и за журнал «Мысли», интересно рассказывающий о культурной жизни города.
P. S.Концерт «Крематория» прошёл в Воронеже более чем впечатляюще. Музыканты провели его на высочайшем профессиональном уровне, радуя публику как новыми, так и уже полюбившимися хитами. Зрители, окружившие сцену, сопровождали каждую композицию овациями, а многие песни, зная наизусть, пели вместе с Арменом Григоряном и его потрясающей рок-группой, в составе которой были талантливейшие музыканты: гитаристы Владимир Куликов и Николай Коршунов; скрипач, клавишник, гитарист Александр Лучков; барабанщик Андрей Ермола; скрипач Юрий Кондратов.
беседовал Владимир Межевитин, фотографии предоставлены от группы «КРЕМАТОРИЙ»