(к 95-летию со дня рождения Анатолия Тимофеевича Кузнецова)
Несколько дней назад истинные ценители искусства Мельпомены, давние и преданные поклонники Воронежского театра драмы имени А.В. Кольцова отметили 95-летний юбилей замечательного режиссёра АНАТОЛИЯ ТИМОФЕЕВИЧА КУЗНЕЦОВА, являвшегося в середине 80-х годов главным режиссёром Кольцовской сцены. Сегодня многие из них знают биографию этого замечательного человека, посвятившего свою жизнь театральному творчеству.
Родившись в Сибири, в Кемеровской области, после окончания Томского госуниверситета он переехал в Москву, где работал в авиационно-технологическом институте. Увлёкшись театральным искусством, принял участие в создании и деятельности студенческого театра МГУ, ставшего профессиональным коллективом. Окончив Государственный институт театрального искусства имени А.В. Луначарского (курс Андрея Александровича Гончарова, 1966), был режиссёром-постановщиком в Московском театре имени А.С. Пушкина, Орловском драматическом театре, главным режиссёром Русского театра Кабардино-Балкарской АССР, режиссёром-постановщиком Русского драматического театра в городе Минске, главным режиссёром Смоленского драматического театра. Среди наиболее известных постановок 70-х годов – «Власть тьмы» Льва Николаевича Толстого (диплом 1-й степени на Всероссийском смотре 1978 года в честь 150-летия Л.Н. Толстого), «Виринея» Лидии Николаевны Сейфуллиной. С 1982-го режиссёр-постановщик Воронежского драматического театра (в 1984 – 1987 гг. – главный режиссёр).
В Воронеже Анатолием Тимофеевичем Кузнецовым (с 1982-го по 1993-й годы) были поставлены спектакли: «Через сто лет в берёзовой роще» В.Н. Коростылёва, «Не всё коту масленица» А.Н. Островского, «Топор и крест» Ф.С. Волохова, «Порог» А.А. Дударева, «В списках не значился…» Б.Л. Васильева, «Энергичные люди» В.М. Шукшина, «Пятое время года» Н.А. Павловой, «Смерть Тарелкина» А.В. Сухово-Кобылина, «Иван Васильевич» М.А. Булгакова. Большей частью это были постановки, привлекавшие зрителей добротной, вдумчивой режиссурой, не стремившейся заигрывать с аудиторией, эпатировать её и ошеломлять всевозможными эффектами и сверхоригинальностью формы. Впрочем, когда драматургия предполагала возможность смелого, неожиданного (и даже «искромётного») прочтения и воплощения, режиссёр демонстрировал талант, позволявший ему решать самые сложные задачи. О Кузнецове говорили, что он был человеком достаточно принципиальным, не умевшим толкаться локтями и делать карьеру любой ценой. Он не искал покровительства начальства, не заигрывал с чиновниками, находившимися у власти, с журналистами и театроведами, жаждавшими скандалов и сенсаций в годы начавшейся «перестройки». Между тем способствовал тому, чтобы рядом с ним в театре появлялись и работали серьёзные, тонкие и талантливые постановщики: Герман Меньшенин, Владимир Золотухин, Юрий Лактионов и даже вполне себе экзальтированные столичные Роман Виктюк и Марк Захаров.
Постановка Кузнецова по пьесе воронежского писателя Фёдора Сергеевича Волохова «Топор и крест» (1984) к 400-летию города Воронежа была удостоена диплома Всероссийского театрального фестиваля (1986). После оставления должности главного режиссёра Кольцовского театра (в 1987 году) Анатолий Тимофеевич продолжал ставить запоминающиеся спектакли в Курске, Белгороде, Воронеже.
Автору этих строк довелось видеть несколько спектаклей Анатолия Кузнецова. Были они довольно высокого уровня, а такой, например, как «Иван Васильевич», по Булгакову (сюжет многие знают по известному фильму Гайдая), мог бы украсить любой московский театр.
Вспоминая Анатолия Тимофеевича Кузнецова, мне хотелось бы привести его письмо, направленное в редакцию газеты «Воронежские вести», где я в марте 2001 года опубликовал статью, посвящённую 65-летию нашей землячки, народной артистки СССР Ии Саввиной, после встречи с ней. Режиссёр, поблагодарив тогда за материал о дорогом ему человеке, вступая со мной в диалог, написал мне следующее:
«…1956 год. Я только что приехал из Сибири в Москву. Устроился преподавателем математики в одну из московских школ и по совместительству – в авиационно-технологический институт. Закончил я к тому времени физмат Томского университета. Ещё студентом был большим поклонником театра. Поселившись в Москве, сразу же пошёл во Дворец культуры при МГУ на улице Герцена. К счастью, там была очень сильная самодеятельная труппа, которую возглавлял актёр Вахтанговского театра. Членами коллектива были в основном выпускники Московского университета: журналисты, преподаватели, имеющие высокие звания, юристы, физики – в общем, публика довольно образованная. Все были заражены идеей создания профессионального театра.
Решили устроить своеобразный конкурс на должность руководителя. (К этому времени с прежним руководством уже расстались). Первыми пришли на встречу с нами Плучек с Арбузовым… Потом талантливый и модный в то время режиссёр Анатолий Эфрос. Он прочитал нам пьесу Артура Миллера, которую на профессиональной сцене ему могли не разрешить. Ещё хотели пригласить Андрея Александровича Гончарова – у него я потом учился в ГИТИСе на режиссёрском факультете. Но он был очень занят преподаванием в театральном институте и был озабочен перемещением своего театра на Малую Бронную. Его театр в то время находился где-то у Елоховской церкви.
Наконец остановились на молодом Ролане Быкове, в то время одном из ведущих молодых актёров ТЮЗа. После окончания Вахтанговской студии Ролан лет семь работал в театре. Он поставил в ТЮЗе единственный спектакль «О чём рассказали волшебники» – фейерверк творческой фантазии. Позднее он перенёс этот спектакль на экран.
Пришёл маленький, лысый в свои 28 лет, очень подвижный человечек – и сразу покорил нас тонкостью ума. «Ну, давайте знакомиться! Меня зовут Ролан Антонович. О себе рассказывать не буду. Вы меня пригласили – значит, всё обо мне вам известно. Ну вот, с вас начнём», – показал он рукой на девушку лет 20-ти.
Встала довольно привлекательная, молодая, уже зарекомендовавшая себя в студенческом театре актриса. «Я – Ия Саввина, – сказала она, – журналист, занимаюсь в коллективе несколько лет». Она перечислила роли, которые исполняла. За ней поднялась стройная, с осиной талией, Алла Демидова, которая к этому времени успела закончить какой-то институт. Дальше представился доктор технических наук Всеволод Шестаков (первый муж Ии Саввиной)…
И начались репетиции по ночам (днём все были заняты на работе). Репетировали «Такую любовь» чешского драматурга Павла Когоута. Ия репетировала главную роль Лиды-центр, Петрусову – Алла Демидова, основного героя – Зиновий Филлер (позднее он работал в «Современнике»). Всеволод Шестаков играл Человека в мантии.
Ролан выстраивал совершенно необычный спектакль. Мне особенно запомнился финал. Задумка гениальная. Когда Лида стоит ночью одна и от безысходности решает броситься под колёса поезда, массовка произносит фразу на манер греческого хора: «Лида, что ты делаешь?..» Фраза повторяется в ритме движения поезда многократно, нагнетая до предела трагический финал.
Спектакль имел бешеный успех. Билеты невозможно было достать. Ну и, конечно, Ия была на высоте. Кстати, ничего выше этой роли в исполнении Ии я больше не видел. Может быть, это впечатление молодости, но я до сих пор убеждён: то была вершина её творчества (тех лет) – непосредственность изумительная, без всякого актёрства.
У нас была вся театральная Москва. Олег Ефремов привёл свой, гремевший в это время «Современник».
Назым Хикмет пришёл за кулисы взволнованный: «Вот таким я вижу современный театр», – сказал он. Сама Александра Яблочкина благословила новый театр дрожащей рукой (ей в то время было 90 лет!), разрезала ленточку, отстранив Ролана, который хотел ей помочь: «Я сама!»
Приехал из Чехословакии Павел Когоут. Он был в восторге от спектакля. Единственная претензия к режиссёру, что он назначил на роль Человека в мантии молодого актёра (Шестакову в то время было лет сорок). Оказывается, драматург писал эту роль для любимого чешского актёра пожилого возраста.
И тут надо было видеть Ролана. Он храбро бросился в бой. Без малого смущения перед маститым автором он стал доказывать, что в нашем молодёжном театре и должен играть именно такой актёр. В результате Когоут, улыбаясь, поднял руки вверх и произнёс: «Сдаюсь!»
Был создан настоящий театр с многообещающими перспективами. Завлит – известный драматург Михаил Шатров, главный художник театра – Владимир Ворошилов. (Да-да, именно тот Ворошилов, который впоследствии вёл передачу «Что? Где? Когда?»). Оркестр театра возглавил Лев Кремер, впоследствии завмуз Театра сатиры. Так что команда собралась высокопрофессиональная. Но так случилось, что Ролан Быков вскоре ушёл из театра. Почему? Это особая история. Во главе театра стал кинорежиссёр, народный артист СССР Сергей Юткевич.
Он пригласил актёра Театра сатиры Марка Захарова на постановку «Дракона» Евгения Шварца… Ия исполняла в нём одну из видных ролей. На этом её работа на студенческих подмостках закончилась. Её пригласили в Театр Моссовета, где она играла с самим Мордвиновым».
…После этого письма я познакомился с Кузнецовым, его биографией и подробнее с его творчеством. Открыл для себя талантливого, интересного и довольно интеллигентного человека. Поклонники его таланта надеялись на то, что Анатолий Тимофеевич сумеет ещё порадовать всех своими новыми работами или книгой воспоминаний о людях, с которыми он встречался, общался и дружил. Но, к сожалению, очень скоро, в декабре 2002-го, его не стало. В нашей памяти продолжают жить его спектакли и роли, воплощённые актёрами Кольцовского театра.
Владимир Межевитин