Концерт-посвящение Майе Кристалинской от Веры Глебовой

8 декабря в Доме актёра весьма удачно прошёл концерт Веры Глебовой, посвящённый замечательной советской певице Майе Кристалинской. Пришла на концерт публика благодарная, хорошо помнящая эту певицу, любившая её при жизни и преданная ей до конца. Собственно говоря, ход концерта это и подтвердил. Народ знал слова песен Майи, подпевал исполнительнице все прижизненные шлягеры, а кто-то даже украдкой смахивал набежавшую ностальгическую слезу.

Что и говорить, подобного уровня исполнительниц песен на эстраде сегодня нет. Так, кочевряжатся себе, на сцене всевозможные звездульки, стараются не слазить с телевизоров, для пиара скандалят, меняют любовников и любовниц, как перчатки. Большинство из них не имеют ни голоса, ни репертуара. Смахни их веником, как мух с подоконника, пожалуй, никто и не заметит.

Виновница музыкального вечера сама взяла дело в свои руки, она замечательно провела афта-биографическую часть вечера. Хотелось её интересное повествование слушать до бесконечности, но была ещё и музыкальная часть. И тут голос Веры Глебовой на протяжении всего концерта удачно встраивался в тембр исполнения Май Кристалинской. Она блестяще справилась и с этой звуковой задачей. В благодарность ей от зрителей были искренние аплодисменты, многочисленные букеты роз. За роялем концертировал Владимир Корнеев, минутой славы и признания в этот вечер он тоже был не обделён.

Вера Глебова – лауреат международных и всероссийских конкурсов, с отличием окончила Российскую академию музыки имени Гнесиных. В её репертуаре вокальные произведения разных жанров: старинные романсы, песни, эстрадные и джазовые композиции.

Из программы проведения концерта:

«Майя Кристалинская
   Есть певцы великие, есть знаменитые и есть любимые. Далеко не всегда все три качества совпадают. Майе Кристалинской повезло, — она была и осталась певицей любимой, а это — главное. Ее называли «уютной», «домашней», «мамочкой нашей эстрады». Ее теплый голос не был сравним ни с каким другим голосом и был совершенно индивидуален. Как и весь облик, — до середины 60-х она выходила на эстраду не в вечернем платье, а в костюме, словно до этого весь день провела в КБ или в другой советской конторе. 
   Может быть, она с наибольшей полнотой выражала всем своим обликом качество нашей «советской» жизни тех лет, которое старшее и среднее поколение порой ностальгически называет «надежностью» и «защищенностью».

   Майя не думала, что пение станет ее профессией, ее судьбой. Хотя с детства девочка любила музыку и постоянно пела. У ее отца был абсолютный слух, который передался его дочери. Видя одаренность девочки, родители отдали ее в музыкальную школу.
   Однако учебе помешала война. Но даже в это страшное время Майя не прекращала самостоятельных занятий, она с нетерпением дожидалась вражеских авианалетов, чтобы поиграть на пианино под вой сирен и грохот зениток. В другое время тревожить соседей по коммунальной квартире, Кристалинская не решалась. 
  Позже Майя стала выступать в хоре Центрального дворца детей железнодорожников, которым руководил Семен Дунаевский. И рядом всегда был отец.
   Девочка, почему-то не пыталась сделать хобби профессией. Она не верила, что ее талант большой и настоящий. 

  После окончания московского авиационного института, она три года работала в Конструкторском Бюро Яковлева инженером. А вечерами пела в самодеятельном ансамбле, который выступал на площадках Москвы.
  Ее заметили и начали узнавать. В 1957 году в составе самодеятельного ансамбля «Первые шаги» под руководством Юрия Саульского она стала лауреатом Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Майя была невероятно счастлива, но о том, чтобы сделать песню своей профессией даже и не думала. 
   Все решил случай: из оркестра известного джазиста Эдди Рознера ушла солистка, и в тот же вечер он увидел на сцене Майю. Она не смогла отказаться от столь престижного предложения, и с этого момента жизнь конструктора Кристалинской круто изменилась. Вместо монотонных будней в КБ — постоянные выступления, гастроли, разъезды. Это было то, чего ей так давно хотелось и в чем она боялась признаться даже самой себе.
  Теперь она уже чувствовала себя профессиональной певицей, ездила на гастроли с оркестром Эдди Рознера и с оркестром Олега Лундстрема, по всему Советскому Союзу. Успех был ошеломляющ.
  И вот в 1960 году на экраны страны выходит фильм «Жажда». Кристалинская записывает на пластинку песню Маши из этой картины. И на нее обрушивается мгновенная популярность. 
   В один миг семь миллионов пластинок с песней «Мы с тобой два берега» разлетаются с прилавков магазинов, в те годы, когда проигрыватель считался роскошью и имелся далеко не в каждой семье.

Смотреть видео:

       В совершенстве владея несколькими иностранными языками, Майя записала цикл песен на английском языке: «Подмосковные вечера» Соловьева-Седого, «Течет Волга» Марка Фрадкина, на польском – «Старый клен» Александры Пахмутовой и «Москвичи» Андрея Эшпая. 
  Кристалинская демонстрировала прекрасный вокал, душевную тонкость, владела массой нюансов, проникновением в текст и человеческую психологию. Она не пропевала слова, а вникала в них. 
  Голос певицы стал душевным камертоном народа на целое десятилетие. 
   А в 1966 году по опросу телезрителей Майя Кристалинская становится лучшей эстрадной певицей года.
   
 1961 год. Во время очередных гастролей по стране, М.К. чувствует себя плохо, ей постоянно хочется спать, или, хотя бы прилечь. А вернувшись домой в Москву, певица заболевает. Сначала все думали, что это обычная ангина.
   К. было 29 лет, когда врачи поставили ей страшный диагноз: рак лимфатической системы. С таким диагнозом в то время жили несколько месяцев, от силы, несколько лет.
   Майя задавала себе лишь один вопрос: почему именно сейчас, когда она только поняла, в чем ее истинное предназначение, когда она, наконец, смогла выйти на сцену и быть услышанной. 
  Она продолжала выступать, правда, голос стал печальнее, в глазах грусть, а на шее – кокетливо повязанная маленькая косыночка. Эта косынка стала ее фирменным стилем, отличительной чертой. За маленьким лоскутком ткани пряталась большая трагедия: женская и человеческая. Никому и в голову не приходило, что изящный платок на шее певицы — это не дань элегантности и стилю, а способ скрыть следы смертельного недуга.
  И московские модницы, не зная, что Майя так маскирует следы от облучения, тоже стали завязывать на шее маленькие косыночки. После облучения следовала химиотерапия, затем наступала ремиссия и вновь обострение. 
   Лекарства тоже требовалось принимать постоянно, у многих из них были побочные эффекты: тошнота, тяжесть во всем теле, апатия. Но Кристалинская не сдалась, не бросила сцену, а продолжала выступать, втайне от всех проводя творческие отпуска в больничной палате. 
  Страшный недуг удалось перевести в стадию ремиссии, но с тех пор её гастрольный чемодан ломился от таблеток и пилюль. И от шейных платков – по нескольку для каждого наряда. Ей повезло с врачами: они продлили жизнь певице на четверть века.

  Жить в постоянном страхе и петь – такое под силу не каждому. Особенно сложным было то, что рядом с Майей не было мужчины, который бы своей заботой и любовью сумел бы ее поддержать. Незадолго до того, как ей поставили смертельный диагноз, Майя пережила личную трагедию. От нее ушел мужчина, которого она очень любила. 
   В двадцать пять лет Майя вышла замуж за Аркадия Арканова, в то время никому не известного студента-медика. Это был стремительный роман: познакомились 30 апреля, а через месяц, 1 июня уже вышли из загса мужем и женой.

  Родные и близкие молодоженов были поставлены перед фактом. На свадьбу прибыла родня Арканова из Украины, от которой явно не была в восторге московская родня К. Над свадебным столом витало напряженное молчание. Его попытался разрядить отец Майи. Узнав, что Арканов пишет юморески, он пошутил: «Вот есть у нас сатирик Аркадий Райкин. А теперь еще будет и Аркадий Майкин!» 
 
  Распался их союз так же быстро: через десять месяцев Аркадий ушел, хлопнув дверью. Оба переживали, но не смогли спокойно обсудить произошедшее.
  Казалось, что разрыв — это единственный выход из бесконечной череды ссор. Даже горячая любовь не смогла сгладить противоречие взглядов и характеров молодоженов. 

  После этого Майя долго оставалась одна. Она была занята музыкой, а когда узнала, что больна и не сможет иметь детей, то и вовсе поставила на себе крест. 
   Ее окружали поклонники и многие из них были готовы на все, но она закрылась в своей раковине и никого к себе не подпускала.

  Майю Кристалинскую отличала потрясающая суперпрофессиональная музыкальность певицы, никогда не учившейся ни музыке, ни пению, не знавшей даже нотной грамоты, она никогда не пела «мимо нот». 
  И лучшие эстрадные композиторы-песенники с удовольствием сотрудничали с К. Молодой Микаэл Таривердиев начинал писать именно для нее, Эдуард Колмановский, Арно Бабаджанян, Ян Френкель, Андрей Эшпай, Александра Пахмутова и др.
 Певица успела многое: записала более двухсот песен и голос ее звучит за кадром в двух десятках фильмов. Ее песни распевала вся страна…Все это исполнялось в приятной, ненавязчивой, раздумчивой манере. «Сгусток сердечного тепла и нежности», — как кто-то отметил. 
 Период с 1960 по 1970 год проходил под знаком Майи Кристалинской, она была, пожалуй, популярнее, чем певшие в то время Великанова, Сикора, Пьеха. 

Смотреть видео:

https://youtu.be/54Hxj2v_wd4

  Известный импресарио, владелец парижской «Олимпии» Бруно Кокатрикс однажды сказал: «Вы думаете, трудно найти молодых людей, которые умеют петь? Их тысячи! Но дайте мне личность». Майя Кристалинская была именно личностью.
   Она была неординарным, разносторонним человеком, эрудированным, образованным, любящим и понимающим искусство. К. не пропускала ни одной выставки живописи. Обожала Левитана, Моне и Ван Гога. Зачитывалась поэзией, особенно выделяла Пастернака, Блока и Ахматову. Ходила на спектакли Художественного театра.
  В своей профессии никогда не работала локтями, никого не отталкивала, ей все равно было, выступать на концерте первой или последней. Да и своим пением она никого не копировала, никому не подражала, она была сама естественность, именно Майя Кристалинская — и никто другой. 

   У нее было все то, о чем только может мечтать артист: всенародная любовь и признание, многочисленные гастроли и великолепный репертуар.
  Однако, ее песня «В нашем городе дождь», прозвучавшая в новогоднем «Голубом огоньке» в конце 60-х, очень не понравилась председателю Гостелерадио Сергею Лапину. 
  К. он не взлюбил сразу, говорил, что она не поет, а ноет, а в ее песне «В нашем городе дождь» вообще усмотрел антисоветщину. 
  Майя все реже и реже стала появляться на экране телевизора, а затем, ее и вовсе убрали из эфира с формулировкой «за пропаганду грусти». 
   К. оставались живые выступления, но опала вскоре затронула и концертную деятельность. Певице разрешили выступать только в сельских клубах. Но, несмотря на это, ее популярность все равно была истинно народной.
   В 1974 году К. присвоили звание Заслуженной артистки РСФСР, видимо в утешение.

  И все же в жизни Майи Владимировны произошли две очень важные встречи. Она встретила свою лучшую песню и встретила любимого, достойного ее человека. 
  Песня «Нежность» стала для М.К. вершиной творчества, написанная Александрой Пахмутовой, Сергеем Гребенниковым и Николаем Добронравовым. «Нежность» во многом обязана своим успехом настойчивости именно Майи Владимировны. Когда К. исполнила ее в первый раз, то особого успеха «Нежность» не имела. 
  Но К. упорно всегда включала эту песню в свои концерты. В фильме «Три тополя на Плющихе», лирическим лейтмотивом фильма стала именно эта песня – «Нежность». В золотом фонде советской песни «Нежность», спетая Кристалинской, стоит рядом с «Журавлями» Бернеса, «Тремя вальсами» Шульженко. Все критики, которые писали о «Нежности», отмечали, что это вершина искусства Кристалинской и вообще шедевр песенного исполнительского творчества. 

  А человека, которого Майя встретила — звали Эдуард Барклай. Молодой красавец, душа общества, Эдуард Барклай входил в высшие круги московского бомонда. 
   Запросто общался с дочерью Сталина Светланой, с дочерью Молотова, был женат на дочери Орджоникидзе. Когда его брак распался, Барклай был весьма успешным дизайнером и архитектором, и желанным гостем в лучших домах Москвы. Этот человек и стал Майиной судьбой, не пропускал ни одного ее концерта и заваливал букетами красных роз.

  По совету Эдуарда, Майя начала появляться на сцене не в привычных костюмах, а в элегантных платьях с высоким воротом. Он сам выбирал фасоны платьев и расцветку ткани. Кристалинская и Барклай полюбили друг друга и стали жить вместе в официальном браке.
   Наступили годы счастья. 

Барклай не подпускал Майю к работам по дому, лично следил, чтобы она вовремя принимала лекарства, и без устали напоминал жене, какая она красивая и талантливая. Рядом с ним она почувствовала себя настоящей женщиной. 
  Они были вместе 19 лет, и, возможно, только благодаря ему, К. прожила со своим смертельным диагнозом больше четверти века, а вовсе не несколько месяцев, как ей изначально предсказывали. 
  Не привыкшая сидеть без дела, Майя стала пробовать себя в разных ипостасях. Когда ей не давали петь, она писала культурологические статьи в «Вечернюю Москву», занималась переводом с немецкого мемуаров своей любимой актрисы Марлен Дитрих.

Смотреть видео:

 https://youtu.be/XC6uFesYeZo

 Однако, сам Эдуард Барклай не отличался крепким здоровьем. Он ушел из жизни в 1984г., тогда никто себе и представить не мог, что его смерть окажется настолько сильным ударом, что ровно через год после похорон мужа, 19 июня 1985г., не станет и ее самой.
    Впав в тяжелую депрессию, певица забросила лечение, а рак, почувствовав, что Майя перестала бороться, взялся за свое черное дело. М.К. было 53 года, на ее могиле высечены строки: «Ты не ушла, ты просто вышла, вернешься и опять споешь…»

Материал подготовил Сергей Соболев

Фото Михаила Квасова и Сергея Мардело

Анонс:

Третий концерт сезона состоится в Доме актёра 3 марта 2019 года. Он приурочен к женскому празднику и называется «Любовь – как музыка весны!».